Две жизни

Этот приказ, зачитанный во всех ротах, тронул сознание широких красноармейских масс. На борьбу с позорными для Красной Армии фактами были подняты силы коммунистов и комсомольцев. Мы все в Военном совете армии вскоре с радостью заметили, как поднялась даже у рядовых бойцов ответственность за судьбу своей армии, за ее поведение, за борьбу с сильным врагом.

В результате всей этой работы и создавались крепкие, высокосознательные красноармейские полки, xpaнившие строжайшую дисциплину и революционный порядок, сплоченные вокруг ленинской партии, понимавшие классовую правду гражданина-воина, готовые к решительным и самоотверженным действиям против врага.

Когда Революционный Военный Совет Республики требовал от меня как командарма помощи другим фронтам, где боевая обстановка была более острой, я с готовностью выделял из состава 6-й армии лучшие, надежнейшие части.

Неразрывно с этой деятельностью политического отдела армии шла и работа по разложению армии противника. Тут надо сказать о том, каким было положение интервентов на захваченном ими Севере.

С занятием Архангельска интервентами гражданская власть перешла в руки эсера Чайковского, образовавшего верховное управление Северной областью при поддержке с января 1919 года этого управления белогвардейцами во главе с Миллером в качестве генерал-губернатора области. Фронт их выдвинулся к югу и, как упоминалось, достигал Шенкурска. Мурманский фронт удерживался интервентами с помощью белофиннов. В захваченных районах велась беспощадная расправа с большевиками и вообще с трудовым населением. Остров Мудьюг стал могилой многочисленных борцов за социализм и независимость Родины. С обеих сторон вспыхнула партизанская война.

Трудности Северного фронта осложнились положением на других фронтах.

Предвидя, что с началом навигации 1919 года интервенты предпримут сильное наступление на Котлас по Северной Двине, мы начали уже зимой 1918 года свое продвижение вниз по Ваге с целью задержать здесь дальнейшее распространение противника, а главное укрепиться в районе устья Ваги, чтобы с этой фланговой позиции угрожать флангам интервентов, наступавших по Двине и вдоль железной дороги. Наш фронт перед развитием военных действий шел с реки Онеги к станции Обозерской на железной дороге, от нее на Вагу (к югу от Шенкурска) и далее к Северной Двине.

Уверенность генерала Айронсайда, возглавлявшего с октября войска интервентов, в своей победе над нами была настолько велика, что в Архангельске в специально образованной интервентами комиссии серьезно обсуждался вопрос, как поступить со мной после этой победы. В своих воспоминаниях военный прокурор Северной области Добровольский вот как высказывал в комиссии свое мнение по этому поводу.[91]