Две жизни

Наиболее ответственным периодом борьбы был август — первый месяц после десанта. Наши молодые отряды, голодные и плохо одетые, неделями стояли бессменно, без резервов, на позициях под Обозерской, в лесу, в болотах, под дождем. Немало стойкости надо было проявить на таких позициях. Местность эта в военном отношении хорошо характеризуется судьбой 500 американцев, попавших в эти болота и оказавшихся не в состоянии из них выбраться, погибших в них при попытке обойти правый фланг наших позиций. Ни один человек не спасся, чтобы поведать, как произошла трагедия, постигшая американских захватчиков: была ли она несчастливой для них случайностью или, как ходили слухи, актом самопожертвования нового Сусанина.

Более оживленный характер носила борьба на Северной Двине, где упорные оборонительные бои перемежались то с наступлениями, то с отходами.

На Ваге наши отряды сдерживали противника, прорвавшегося наиболее глубоко к югу на кратчайшем и удобнейшем направлении к Вологде, проявляя дисциплинированность и доблесть, изумительные в молодых, необстрелянных войсках.

Велась упорная борьба на Пинеге и на Печоре, по которым северные интервенты и белогвардейцы пытались установить связь с Восточным фронтом.

Далеко не спокойно было в тылу, в самой Вологде, где были обнаружены и обезврежены офицерские контрреволюционные организации,[89] финансировавшиеся англичанами и широко развернувшие свою пропагандистскую, дезорганизирующую и диверсионную деятельность, готовившие ряд восстаний.

Благодаря политическому воспитанию и заботам о бойцах части 6-й армии быстро обращались в стойких и сознательных защитников, преданных советской Родине. Так было и с теми частями, которые иногда присылались к нам на фронт неустойчивыми в моральном отношении. Присланный нам на помощь из Петрограда 3-й Советский полк с эсеровскими офицерами угрозой прямого бунта сначала заставил нас оставить позиции под станцией Обозерской и отойти на Плесецкую. Но затем полк, очищенный от неблагонадежных элементов, мерами политического воспитания был превращен в одну из самых надежных и боеспособных частей армии.

Неблагоприятные политические условия: длительное влияние эсеров и меньшевиков среди населения, засилие иностранного капитала, тяжелое хозяйственное положение — заставили командование армии с самого начала обратить главное внимание на создание и всемерное укрепление политического аппарата и на его партийно-политическую деятельность как в войсках и среди населения, так и среди войск интервентов и белогвардейцев. Эта работа сделалась могучим средством в руках политического отдела армии для сплочения рядов армии и сыграла громадную роль в моральном укреплении всех полков.

Большая общественно-политическая работа проводилась членами Революционного Военного Совета ярмии и комиссарами дивизий и полков. Все они приложили громадные усилия к укреплению железной воинской дисциплины, к тому, чтобы бойцы овладели боевой техникой, научились беречь оружие.

Особенно плодотворной была деятельность члена Военного совета М. К. Ветошкина, совмещавшего свои военные обязанности с должностью председателя Вологодского исполкома.

В свою ответственную деятельность политического руководителя армии он внес богатейший опыт уже тогда старого большевика,[90] активно работавшего в большевистских организациях как в тылу царской армии во время русско-японской войны, так и среди петербургского студенчества. М. К. Ветошкин оказал неоценимую помощь членам Военного совета, особенно мне, генералу старой армии, коему вверялось руководство войсками на ответственном участке фронта.

Наблюдая результаты политической работы, я, как командующий, воочию видел, каким могучим оружием она является в борьбе за укрепление боеспособности войск, за упрочение воинской дисциплины.

Под влиянием членов Военного совета Ветошкина и Орехова я незаметно для себя включился в политическую работу, почувствовал ее неотъемлемой частью своей деятельности.

Для иллюстрации приведу один из приказов (от 20 сентября 1919 года), написанный в связи с отдельными случаями мародерства в армии. В приказе говорилось: