Две жизни де Вриса

— Но Линдси видит, чего ты хочешь. И самое сильное стремление сабмиссива — это удовлетворить твои желания. Если она не сможет этого сделать, то будет считать, что облажалась.

Де Врис провел рукой по коротко стриженным волосам.

— Она уже так считает.

— Ты определился с тем, что можешь сделать?

— Нет, — он нахмурился. — Иначе я бы примчался сюда, и неважно, чего там хотел Саймон, — при мысли о потере Линдси стало тяжело на сердце. Он скучал по ее прекрасному телу в его постели. И по тому, как она старалась быть вежливой с ним, несмотря на свою сварливость по утрам. Как рвалась ему готовить. Как умела внимательно слушать, полностью сосредоточившись на том, что он говорит. Как заразительно смеялась, и как этот смех легко переходил в заливистый хохот.

Ага, он по ней охеренно как соскучился.

— Я понимаю ее точку зрения так же хорошо, как и твою, — Ксавье больше ничего не добавил, симпатии в его взгляде было достаточно.

— Она здесь?

— Нет. С той ночи она не приходила.

Черт. Большинство ее друзей было из «Тёмных Небес».

— Я не должен был даже прикасаться к ней, — пробормотал он.

— Одно время я думал также, — Ксавье нахмурился. — Сейчас уже не уверен.

Де Врис кивнул в знак признательности и заметил сабмиссива, стоящего на коленях в нескольких шагах от него.

— УдарьМеня, ты зачем сюда пришел?

Блондин поднял голову.

— За Вами, Хозяин, — в его почти мурчащем тоне звучало приглашение.

— Я хочу на тебя надавить. Заставить кричать.

УдарьМеня подпрынул на месте.

— Я все выдержу. Пожалуйста, Хозяин.

— Не называй меня Хозяином. Иди найди свободный крест внизу.

— Да, Сэр, — УдарьМеня встал на ноги. Поколебался. — Викторианская комната пуста.

Да что такое с этим парнем?

— В тематические комнаты приходят люди, которые хотят уединения. Я не нуждаюсь в уединении.

У УдарьМеня вытянулось лицо. И он побежал вниз по лестнице.

— Что на него нашло? — удивился де Врис.

Ксавье нахмурился, глядя вслед мазохисту.

— Может, попозже нам стоит поговорить о нем и его чаяниях.

****

Мужские крики влекли Линдси за собой, пока она шла по подземелью «Тёмных Небес».

За ней следовала Рона, настоявшая на том, чтобы сопроводить ее в клуб. После окончания собрания к ним собирался присоединиться Саймон.

— Кром. Кое-кто определенно веселится сегодня, — пробормотала Рона.

От мужских криков боли по рукам у Линдси пробежали мурашки.

У подножия лестницы, окруженный толпой зрителей, стоял Андреевский крест с прикованной к нему жертвой. УдарьМеня получил все, что хотел. Вся его спина горела красным от сильной порки. На задней части бедер виднелись диагональные следы от ударов тростью. В нескольких местах кожа была разорвана, а на длинных рубцах от ударов виднелись капли крови. На яйца были надеты зажимы с подвешенными грузиками.

Рона нахмурилась.

— Конечно же, Верхний не оставил бы его там висеть в таком состоянии одного. Ксавье бы взбесился.

— Хотя я его не вижу. — В «Тёмных Небесах» были строгие правила: никогда не оставлять связанного сабмиссива одного. Через несколько секунд она поняла, что за спинами зрителей ей не видно человека, который что-то достает из сумки.

Верхним был де Врис. Ее влекло к нему каждой клеточкой тела.

Она сделала шаг назад. Нет. Он не ее. Когда радость утихла, Линдси слегка ослабела, чувствуя, как возвращается тяжесть. Ей нужно уйти. Она повернулась к Роне и обнаружила, что кто-то утащил ее для разговора с глазу на глаз.

Когда де Врис встряхнул тяжелый флоггер и занял позицию, во рту Линдси пересохло. Только посмотрите на него. Черная футболка на рукавах и у шеи потемнела от пота. Накаченные бицепсы и плечи бугрились под тканью.

О, Боже. К вожделению добавилась тоска. Он обнимал ее этими твердыми руками. Она знала соленый вкус его кожи, рычащий звук его голоса, его запах от свежего мыльного аромата на груди до опьяняющего мускуса в паху. Ее тянуло к нему со страшной силой.

Но он… он ее не хотел. Он желал мазохиста. И, может быть, УдарьМеня сказал ей правду. Минуту назад де Врис вернулся из Монтаны, и вот он уже с УдарьМеня. Боль ножом вспорола кожу и пронзила плоть до костей.

Сцена продолжалась, словно демонстрируя ей все то, что она не могла ему дать. Де Врис нанес удар, и толстые плети флоггера обрушились на плечи УдарьМеня с невероятной силой, мазохист вскрикнул.

— Кричи, ублюдок, — сказал ему де Врис, его грубый голос был полон удовольствия.

Флоггер ударил снова, и УдарьМеня закричал.

Линдси съежилась. Она бы никогда, ни за что не вынесла такую боль. Уходи, дурочка. Уходи.

Но ее ноги не двигались, словно прикованные к полу. Она должна была на это посмотреть. Увидеть, как де Врис двигался из стороны в сторону, нанося удары по новым участкам кожи, ослабляя удары, меняя флоггеры.

УдарьМеня ушел в сабспейс, но де Врис вытащил его обратно. Постепенно садист подводил сцену к кульминации.

Сердце Линдси бешено колотилось, в такт движениям руки де Вриса. Наблюдая за выражением его лица — наслаждением, силой, жестокостью, она ​​почувствовала, как между ног становится мокро. Воздух сгустился и нагрелся, так что каждый вдох давался с трудом.