Две жизни

Все эти мелкие неудачи не отрезвили Вождя. Весной сорок второго он был во власти двух ошибочных концепций. Первая заключалась в том, что Гитлер снова нанесет главный удар на Москву. Поэтому основные силы советской армии были сосредоточены к западу и к югу от столицы в непосредственной ее близости. Эта ошибка обеспечила немцам успехи летнего наступления сорок второго года и, если бы не компенсирующая ошибка Фюрера (приказ 45, см. выше), могла бы стоить нашей стране гораздо дороже.

Вторая ошибка Вождя базировалась на иллюзорном убеждении в том, что Красная Армия достаточно сильна, чтобы предупредить немцев, начав общее наступление по всему фронту.

В конце марта Сталин вызвал в Кремль весь высший командный состав армии и предложил перейти от активной обороны к превентивным наступательным операциям. Не наученный горьким опытом Жуков снова возразил Вождю. Он сказал, что в настоящий момент у армии нет сил для всеобщего наступления. Можно локально наступать только к западу от Москвы, где немецких войск меньше, чем на юге. На остальных фронтах надо держать оборону.

Сталин сердито перебил: "Ждать нельзя. Нам нужны превентивные удары на широком фронте, а вы предлагаете полумеры".

Жуков продолжал спорить. Остальные командующие фронтами и Шапошников угрюмо молчали. Сталина поддержали два старших по чину из присутствующих военных — маршалы Ворошилов и Тимошенко. Они выступили за массированные удары на юго-западном и южном фронтах, где, как сказал товарищ Сталин, немецких сил не так уж много. Это сорвет планируемую Гитлером атаку на Москву.

Вождь не решился на этот раз полностью пренебречь мнением Жукова и приказал готовить не всеобщее наступление, а две ограниченные операции с целью взять Харьков и выгнать немцев из Крыма. С Крымом не вышло, а харьковское наступление, к сожалению, удалось провести. Несмотря на категорические возражения Жукова, план харьковской операции был утвержден 28 апреля. Командовал войсками Тимошенко, а комиссаром (членом Военного Совета) был генерал-лейтенант Н.С.Хрушев. Операция началась 12 мая 1942 года и началась блестяще. Немцы не оказывали сопротивления, войска наступали в пустоту и с ходу ворвались в Харьков. Хрущев и Тимошенко слали а Ставку восторженные реляции. Сталин сделал выговор Генштабу за то, что тот при обсуждении операции в конце марта не поддержал активно предложенный план. Радость была не долгой. Немцы планировали свой основной удар именно на этом участке фронта. Они отвели свои дивизии в стороны, и уже 17 мая стало ясно, что назревает катастрофа. 18 мая новый начальник Генштаба Василевский обратился к Сталину с просьбой разрешить прекратить наступление и отвести войска, находящиеся под угрозой окружения. Верховный отказал. На следующий день Хрущев с трудом сумел дозвониться к Сталину на Кунцевскую дачу. Вождь не захотел подойти к телефону, и с Хрущевым говорил Маленков. От имени Верховного Главнокомандующего он передал, чтобы и думать не смели об отступлении. Вероятно, все равно было уже поздно. Разгром наших войск уже начался. В окружении оказались полностью 6-я и 57-я армии и частично 9-я Армия.

О катастрофе Вождь узнал из перевода сводки немецких последних известий. Вызвал Хрущева в Москву. Разговор был коротким.

Сталин: Немцы передают, что они захватили в районе Харькова 200 тысяч пленных. Врут?

Хрушев: Нет, говорят правду.

Сталин: Поезжайте обратно.

Хрущев вернулся, хотя делать ему на фронте уже было нечего. Собрать немногочисленные остатки нескольких дивизий, успевших выскочить из окружения и блуждавших по степи, могли и без него.

Началась летняя кампания сорок второго года. Вермахт точно по графику осуществлял "Синий план". Когда стало ясно, что сосредоточение основных русских сил на севере серьезная стратегическая ошибка, Вождь впал в очередную депрессию. 12 июля создан Сталинградский фронт, во главе которого Сталин опять поставил Тимошенко и Хрущева. После приказа Фюрера 45 (23 июля), сделавшего бессмысленным "Синий план", армии Листа начали свой молниеносный и стратегически неоправданный марш-бросок на Кавказ. Был взят Ростов. Сталин подписал знаменитый приказ 28, в котором вся вина за неудачи возложена на солдат и офицеров армии, на которых "с презрением смотрит советский народ".

Весной сорок второго Вождь настаивал на немедленном открытии второго фронта в Европе. Он ошибочно считал, что если немцы снимут 40–50 дивизий, то Красная армия сможет победоносно завершить войну к концу года. Конечно, ни о каком втором фронте в Европе в этом году не могло быть и речи.