Двэйн

А то! Короткий всплеск гордыни коварным огоньком зажегся в сердце брата Ансельма и тут же был безжалостно задвинут куда подальше и растоптан в прах, как шальной уголек, выкатившийся из очага. Супруга риага, госпожа Линэд — сама королева! — дама набожная, смиренная дочь церкви, часто и с интересом привечала заморского гостя, расспрашивая о Риме и путешествии по континенту. Брат Ансельм проводил у нее один-два вечера в неделю, бывая даже чаще, чем сам епископ.

— Это хорошо. — Кивнул эльф. — Знаком ли ты с лекарем семьи риага?

И снова «да».

— Ты знаешь о причинах его недавнего отъезда?

— Нет.

— А вот это хуже, брат Ансельм. Достойный ученый муж как будто сбежал… Тогда мне нужен кто-то, кто может как можно скорее выступить в защиту моих слов, потому что владеет определенными знаниями. Я навел справки. Прежде чем уйти от мира и стать священнослужителем, ты начинал учиться медицине. Так ли это?..

Брат Ансельм вздохнул. Об этом знал только епископ и, похоже, поделился с сидом то ли под «яблочную вытяжку», то ли под другой напиток, который доставлялся упомянутым сидом вместо податей.

— Да, тебе верно рассказали. Учился, да и до сих пор иногда почитываю кое-какие труды. Всем нам свойственны хвори — душевные ли, телесные ли. Иногда все вместе. По мере сил пытаюсь помочь ближнему разрешить и то, и другое. Но зачем тебе?..

Священник искренне недоумевал. Здоровьем сид наделен немереным — недавняя ранка от стрелы уже покрылась тонкой пленочкой подживающей кожи. Людям о таком только мечтать.

— Лекарь нужен не мне. — Нахмурился Двэйн. — Требуются сторонние подтверждения того, что Сейлан медленно травят ядом. Кто-то из ее же близких.

ГЛАВА 13.Преступления и их мотивы

Встреча с Радрайгом случилась в один из небывало жарких летних вечеров. Горели леса в окрестностях долины Глендалок, полыхали неистовыми красками небывалой красоты закаты — один за другим. Нрав природы показывал себя во всей красе, что вызывало настороженность в кругах друидов у Светлых эльфов и служителей самых разных культов у Темных.

Они в один голос твердили о предвестниках Разделения Миров.

О том, что в глубине леса, у озера, часто появляется некий дроу, Двэйн узнал, как ни странно, от человека — охотника и следопыта, принадлежавшего к тому племени, в котором когда-то, сотни лет назад, стала супругой вождя дочь Двэйна и Меви. Как бы ни была коротка человеческая память, она оставляла подлинные исторические факты в виде драгоценных вкраплений в мифах, сказках и легендах. Так и сохранилась молва о некоем фэйри, покровителе рода. Двэйн же всегда стремился поддерживать связи там, где отслеживал линии своих потомков.

— Да, — почтительно сказал охотник, с восторгом пожимая протянутую руку, — Темный эльф тут есть. Такой же, как ты, с серой кожей.

«Древний, значит…»

— Только он не один. К нему приходит молодой Темный. У него кожа другая. За ними тяжко следить, слишком у вас, фэйри, длинные уши — не в обиду сказано, в восхищение. Я часами лежал неподвижно, но ближе не подбирался. Тот, что моложе, не живет у озера, он приходит и уходит, а старший остается в заброшенной усадьбе.

Что за заброшенная усадьба находится в самом сердце долины Глендалок, неподалеку от Noimead deireadh an domhain, Двэйн тоже знал. От эльфов, не от людей. Когда-то это был родовой дом семьи Киларден. После предания леди Нейл, главы Благородного Дома Киларден, ритуалу забвения, ее братья больше не могли носить это имя. Они быстро женились — с тем, чтобы войти в другие Дома и устроить свои судьбы подальше от Конклава. Добротные строения усадьбы приходили в негодность, дряхлея и разрушаясь — столетие за столетием. И совершенно никого не интересовал крохотный домик, выстроенный внутри тех самых, полуразваленных и поросших мхом каменных стен, вокруг которых веками процветала и крепла дубовая роща. Домик был хорошо замаскирован. И решительно никому не пришло бы в голову искать тут спустя тысячи лет того, чье имя было забыто вместе с именем опальной леди.

Если бы сын Астор и Лейса не был искусным meicneoir и не позаботился бы о своей защите, предохраняющей от эльфийского оружия, усиленного обработкой механика, то метательный нож ромбовидной формы пробил бы ему грудную клетку в области сердца. Но крохотные металлические нашивки на одежде отвели летучую смерть в сторону — нож вонзился в кору массивного дуба, из-за которого вышел Двэйн, слегка приподнимая руки в успокаивающем жесте.

— Я не враг тебе. И, думаю, ты поймешь, кто я…

Дядя и племянник сейчас выглядели на один возраст, потому что давно миновали пору возмужания в своей долгой эльфийской жизни. Но если лицо Радрайга было вполне узнаваемым для гостя, то признать в последнем давнего мальчишку, сына сводного брата, было куда более трудно. И только подробный рассказ о семье и событиях, известных самому Радрайгу, поставил точку в череде сомнений.