Двенадцать

Она ощутила проблеск надежды, думая, что он ее отпустит, но вместо этого он пододвинул к креслу табурет и надел латексные перчатки. Значит, нечто другое. Он коснулся рукой ее подбородка и открыл ей рот. Внимательно поглядел внутрь, а потом выставил два пальца перед ее лицом.

– Следи за ними, пожалуйста.

Сара смотрела на пальцы, которые описали восьмерку. Мужчина убрал руку. Пощупал ей пульс, потом достал из кармана костюма стетоскоп и послушал сердце. Выпрямился и снова поглядел на лист бумаги на планшете, щурясь.

– Проблемы со здоровьем? Паразиты, инфекции, ночные приливы, проблемы с мочеиспусканием?

Сара мотнула головой.

– Что с менструациями?

Он ставил галочки по пунктам.

– Есть проблемы? Например, излишнее кровотечение.

– Нет.

– Тут написано, что тебе…

Он перевернул страницу.

– Двадцать один. Это верно?

– Да.

– Была беременна?

Внутри ее все сжалось.

– Это простой вопрос.

– Нет, – ответила она, мотнув головой.

Если он и понял, что она лжет, то не подал вида. И уронил планшет на колени.

– Ладно, похоже, у тебя отличное здоровье. Отличные зубы, позволю себе сказать. Тут уж ничего не поделаешь.

Что ей теперь, спасибо сказать? Над ее головой все так же зловеще висел металлический паук.

– Тогда ладно, посмотрим, сможем ли сделать все по-быстрому и отправить тебя восвояси.

Внезапно что-то изменилось. Сара ощутила это по тому, как его лицо внезапно стало жестким, но не только. Будто сам воздух в комнате еле заметно изменился. Доктор принялся лихорадочно жать на педаль под креслом, раздался жужжащий звук, а затем он протянул руку над ее лицом и опустил одну из паучьих лап. На ее конце, в такт движениям его ноги вращалось небольшое сверло.

– Тебе будет легче, если ты не будешь шевелиться.

Спустя много минут Сара стояла снаружи, под лучами весеннего солнца, прижимая к груди свои скудные пожитки. Когда она начала орать, доктор дал ей в зубы кожаный ремень, чтобы она его закусила. На бледной коже на внутренней стороне ее предплечья, разрезанной, а потом зашитой, виднелась блестящая металлическая пластинка с теми же цифрами, что на листе бумаги. 94801. Теперь это ты, объяснил доктор, убирая ремень с вмятинами от ее зубов. Сдернув перчатки, он пошел к раковине, чтобы вымыть руки. Кем бы ты себя прежде ни считала, это теперь не ты. Ты теперь плоскоземец номер 94801.

Крытый полуприцеп уехал, на его месте стояла пятитонка с открытым кузовом. Сара увидела надпись из букв, идущих по кругу. «Национальная Гвардия Айовы». Первое свидетельство того, где она оказалась. Охранник махнул рукой, приказывая ей садиться внутрь. Второй охранник стоял у переднего края кузова, привалившись спиной к кабине и лениво покручивая в воздухе дубинкой, висящей на его запястье на кожаном ремешке. Внутри уже были некоторые из женщин и мужчин, тех, кто прибыл с ней. Сидели на скамейках, ссутулившись, раздавленные тем, что произошло с ними.

Она села рядом с мужчиной, молодым парнем, лейтенатом Юстасом. Тот самый разведчик, который привел их в Розуэлл. Когда она опустилась на скамейку, он еле заметно наклонил остриженную голову в сторону Сары.

– Что это за место, черт побери? – прошептал он.

Сара даже не успела ответить. Охранник среагировал раньше.

– Ты, – рявкнул он, показывая на Юстаса дубинкой. – Не болтать.

– Люди, вы кто такие вообще? Почему вы нам ничего не говорите?

– Я сказал, молчать.

Сара поняла, что сейчас случится. Это было неизбежно, заранее запланированная кульминация всего нынешнего дня, демонстрация их беспомощности, еще одна.

– Да ну?

Лицо Юстаса запылало от отчаяния, остатки его силы вырвались в слова. Он знал, на что нарывается, и ему было плевать.

– Идите на хрен, все вы.

Охранник сделал длинный шаг и с выражением совершеннейшей скуки на лице с размаху ударил Юстаса дубинкой по коленям. Тот качнулся вперед, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли. Никто не пошевелился, все лишь напряженно смотрели в пол.

– Козлина, – с трудом сказал Юстас.

Охранник крутанул дубинку в руке и ударил ее тяжелым концом в нос Юстасу. Влажный хруст, будто насекомое раздавили. Алые брызги крови в воздухе, на лицо Саре. Голова Юстаса запрокинулась, его глаза часто заморгали. Он провел языком по верхней губе изнутри и выплюнул осколок зуба.

– Я сказал… пошел на хер.

Удар за ударом, по лицу, по голове, по суставам рук. Когда Юстас рухнул навзничь, а его глаза закатились, его лицо уже превратилось в кровавую маску, а кровь забрызгала всех вокруг.

– Привыкайте, – сказал охранник, вытирая кровь с дубинки о штанину и обводя взглядом остальных. – У нас все именно так делается.

Когда грузовик поехал, Сара подтащила Юстаса к себе и положила на колени его изуродованную голову. Парень был едва в сознании, у него в горле клокотало. Возможно, он умрет. Скорее всего. Однако в том, что он сделал, была и победа в своем роде. Немного наклонив голову, она прошептала ему на ухо:

– Спасибо тебе.

Так все это и началось, с крови.

– Один Народ! Один Председатель! Один Хоумленд!