Двенадцать

– Говорит, ей врач нужен, – сообщил Вэйл.

– Ага, я и сама слышала, Вэйл.

Свистелка шумно вздохнула.

– Хорошо, давай тащить ее отсюда.

Они довели ее до пикапа, припаркованного позади завода, и положили в кузов. Сара продолжала стонать и кататься из стороны в сторону. Последовал недолгий разговор. Отвезет ли ее кто-то из них, или надо вызвать водителя?

– На хрен, сама ее отвезу, – сказала Свистелка. – Знаю я тебя, ты там на весь день застрянешь.

Дорога до больницы заняла десять минут. Сара использовала это время на обдумывание плана. Пока что ее единственной целью было попасть в больницу, пока грузовик еще не увез ее. Что делать дальше, она не задумывалась. Похоже, у нее на руках только две хорошие карты. Во-первых, на самом деле она не больна. Когда наступит чудесное исцеление, вряд ли они решатся отправить практически идеально здоровую женщину на корм. Во-вторых, она медсестра. Сара пока еще не понимала, как этим воспользоваться. Придется импровизировать. Она сможет использовать свои познания в медицине, чтобы убедить начальника, что Джеки вовсе не так больна, как кажется.

А может, и ничего не поможет, что бы она ни делала. Может, она войдет в двери больницы лишь затем, чтобы уже никогда оттуда не выйти. Перспектива, насколько она могла ее оценить теперь, не настолько уже и плохая. Эта мысль дала ей в руки третью карту. Безразличие к тому, останется она жива или умрет.

Свистелка остановила машину у входа в больницу, вышла и решительно обошла пикап. Откинула задний борт.

– Приехали. Вылезай.

– Я, кажется, идти не могу.

– Придется постараться, поскольку тащить тебя я не собираюсь.

Сара приподнялась на локтях. Из-за облаков проглядывало солнце, и все вокруг стало выглядеть резче в его холодном зимнем свете. Больница представляла собой трехэтажное кирпичное здание, одно из многих служебных зданий у южной оконечности плоскоземья. В двадцати метрах от нее стояло здание одного из трех главных отделений службы ЧР. Вход охраняла дюжина посов, по бокам от него были установлены бетонные блоки.

– Я что, с собой разговариваю?

Именно так. Сара практически ее не слушала. Она сосредоточилась на машине, небольшом седане, таком, на каких посы от одного барака к другому ездят. Машина быстро ехала в их сторону, вздымая огромный шлейф пыли. Сара выбралась из кузова. И внезапно ощутила, как кто-то ринулся к ней, сзади. Седан ехал, не сбавляя скорости. Что-то в этом странное, и не только в этой безумной скорости. Тонированные стекла, водителя не видно. На капоте что-то написано. Огромные буквы, с потеками, намалеванные белой краской.

СЕРДЖО ЖИВ!

Машина неслась к бетонным блокам у входа в отделение. Кто-то толкнул Сару сзади, и она растянулась на земле лицом вниз. А в следующее мгновение машина взорвалась. Грохот и ударная волна горячего воздуха были огромной силы, Сара не могла себе представить, что такое возможно. Воздух из ее легких будто вытянуло. Вокруг что-то падало. Что-то тяжелое летало в воздухе, будто метеоры, горящее, падающее на землю с грохотом. Скрежет металла, дождь осколков стекла. Мир наполнился шумом и жаром, а еще поверх нее лежало тело. А потом – внезапная тишина, и теплое дыхание у ее уха. Голос.

– Пошли со мной быстро. Делай все, как я скажу.

Сара вдруг оказалась на ногах. Ее тянула за руку женщина, совершенно незнакомая, преодолевая ее инстинктивное сопротивление и удивление. Она, похоже, оглохла и лишь смотрела по сторонам посреди молочного тумана пыли и дыма. Зрелище совершенно нереальное. На месте отделения была воронка в земле. Пикапа, на котором ее привезли, рядом не было, он валялся на боку у входа в больницу, вернее, там, где он раньше был. На лице и руках Сары было что-то мокрое. Кровь. Она была покрыта кровью. И чем-то липким, органическим. А еще тонкой сверкающей пылью. Крохотные осколки стекла, поняла Сара. Невероятно, насколько невероятно, думала она, все это вокруг, особенно то, что случилось со Свистелкой. Потрясающе, на что становится похоже тело, когда перестает быть одним целым, превратившись в набор вполне узнаваемых своих частей, разбросанных вокруг. Кто бы мог подумать, что, когда тело разносит в клочья, это не фигура речи. Его действительно разнесло в клочья.

Она стронулась с места – сначала ее взгляд, а потом и все остальное. Женщина бежала, и она бежала вместе с ней, бежала, и в то же время ее тащили – тащила ее спасительница. Сара осознала, что эта женщина спасла ей жизнь в момент взрыва. Ее энергия будто передавалась ей через руку, держащую ее. Позади них на смену тишине пришла какофония воплей и криков, почти музыкальная. А женщина вдруг резко остановилась позади здания, которое почему-то устояло (разве не все здания в мире только что взорвались?). Присев, она достала какой-то крюк и открыла им люк.

– Полезай.