Двенадцать

– Все до одного. Это, конечно, была плохая мысль. Деревья служили домом не только феям, там жили самые разные звери и птицы. Но родители Елизаветы настолько отчаялись, что были готовы сделать все, чтобы вернуть свою дочь. И лесники принялись за дело, стали рубить лес, а король и королева сели на коней и ездили, зовя дочь по имени. «Елизавета! Елизавета! Где ты?» Ты догадываешься, что случилось?

– Она услышала их?

– Да, она услышала их. Но имя «Елизавета» уже ничего не значило для нее. У нее было другое имя, которым называли ее феи, она забыла всю свою прежнюю жизнь. Но королева фей понимала, что она слышит, и от этого ей было очень нехорошо. Как же я могла совершить столь ужасный поступок, думала она. Как я могла забрать Елизавету? Но она не могла заставить себя вылететь из дерева и рассказать родителям Елизаветы о том, где их дочь. Она тоже очень любила девочку, понимаешь, не могла отпустить ее. Сиди тихо, сказала она Елизавете, ни звука. Лесники подбирались все ближе и ближе. Падали деревья повсюду. Все феи перепугались. Верни ее, сказали они королеве фей, умоляем, верни ее прежде, чем они уничтожат весь лес.

– Вау, – выдохнула Кейт.

– Понимаю. Это достаточно страшная сказка. Может, хватит?

– Питер, пожалуйста.

Он рассмеялся.

– Хорошо, хорошо. Итак, лесники подошли к дереву, внутри которого была Елизавета и феи. Это было очень величественное дерево, высокое и широкое, с огромной кроной и пышной листвой. Волшебное дерево. Но лишь успел лесник замахнуться топором, как король передумал. Дерево было слишком красивым, чтобы его срубить. Уверен, лесные создания любят это дерево не меньше, чем я люблю свою дочь, сказал король. Положите топоры и отправляйтесь домой, а я и моя жена будем скорбеть по нашей дочери, которую мы уже никогда не увидим. Это было очень печальное зрелище, все расплакались. Родители Елизаветы, лесники и даже королева фей, которая слышала все эти слова. Она понимала, что Елизавета никогда не станет ей настоящей дочерью, как бы сильно она того ни желала. Она взяла ее за руку и вывела из дерева наружу. «Ваши величества, прошу простить меня. Это я забрала вашу дочь. Я хотела, чтобы у меня была своя маленькая девочка, и не сдержалась. Но я знаю, что она принадлежит вам. Мне так жаль, очень жаль». И знаешь, что сказали король и королева?

– Отрубить ей голову!

Питер улыбнулся.

– Напротив. Несмотря на все то, что случилось, они были так рады снова увидеть свою дочь, были так тронуты раскаянием королевы фей, что решили вознаградить ее. Они издали королевский указ о том, что следует дать возможность феям жить их жизнью, а у каждого ребенка в королевстве должен быть друг среди фей. Поэтому и по сей день лишь детям дано видеть фей.

Кейт мгновение молчала.

– Значит, это конец?

– На самом деле, да.

Питер немного смутился.

– Я еще никогда такого не делал, правда. Как у меня получилось?

Девочка задумалась, а потом резко кивнула.

– Мне понравилось. Это была хорошая сказка. Расскажи мне другую.

– Не уверен, что еще знаю. Ты еще не устала?

– Пожалуйста, дядя Питер.

Ночное небо было безоблачным, сияли звезды. Все замерло, ни движения, ни единого звука. Питер подумал о Калебе и удивился, с какой силой охватила его тоска. Как он соскучился по мальчишке, как ему хотелось обнять его. Алиша была права. И Тифти тоже. Но более всех – Эми. «Он тебя любит, знаешь?» Это понимание освежило его, как глоток чистого зимнего воздуха. Питер отправится домой и станет учиться тому, как быть отцом.

– Ладно, хорошо…

Он говорил и говорил. Рассказал все, что знал. К тому времени, когда он закончил, Кейт начала зевать, а ее тело обмякло в его руках. Питер расстегнул молнию на парке и повернул Кейт, прижимая ближе к себе и прикрывая ее отворотами куртки.

– Не замерзла, милая?

– Не-а, – еле слышно ответила она, уже наполовину спящая.

Она прижалась к нему. Еще минутку, подумал Питер и закрыл глаза. Еще минутку, и отнесу ее внутрь. Он ощутил щекой теплое дыхание Кейт, чувствовал, как тихонечко вздымается и опускается ее грудь, будто волны, медленно накатывающиеся на берег. Прошла минута, потом другая, и еще одна, но Питер никуда не пошел, поскольку сам крепко уснул.

Луций Грир брился, стоя в уборной аптеки.