Двенадцать

Придя в себя, Джейн с Гербертом бурно возрадовались.

Примерно тогда же Макс собрал все высшие баллы при поступлении в школу, тем самым окончательно развеяв опасения родителей.

В то время как для отца с матерью прорезавшиеся вдруг дарования сына стали приятным сюрпризом, для Луиса они лишь послужили дополнительным раздражителем, и уж он постарался, чтобы братцу детство медом не казалось.

С самого начала Максом исподволь владела догадка о том, что жизнь его предназначена для достижения какой-то важной судьбоносной цели. Поэтому он и явился в этот мир. Ощущение это было не сказать чтобы явным, тем не менее в мозгу у него словно жил некий голос, озвучивавший, для чего он был рожден, но не словами, а некими красками и мощными вибрациями. Внутренний мир Макса, эта его укромная игровая площадка, был исполнен красоты и изящества, доставлявших ему как хозяину несказанное удовольствие.

Ему, казалось, было по силам постичь суть любого предмета, но особенно Макса влекли к себе премудрости математики, в частности прихотливая игра чисел, постоянно крутящихся в его голове, подобно цветастому вихрю. Еще не научившись говорить, он уже мог перемножать в уме трехзначные цифры.

Постепенно этот его талант обрел некую объемность. Мальчик представлял себе множество трехмерных ящичков, расходящихся без конца и без края по горизонтали, по вертикали, по наклонным. При этом каждый из них был сам по себе отдельным универсумом со своей определенной формой и направлением, которые сообщались с другими.

Подобные экзерсисы были для него сплошным блаженством, как, собственно, и большинство вещей в этой жизни. Хотя присутствовало в ней и одно неусыпное напоминание, что не все в жизни гладко.

Луис!

Невзирая на злодейские, садистские выходки со стороны старшего брата, Макс считал Луиса своим лучшим другом. Словно какая-то неброская, полная сопереживания связь заставляла мальчика с трогательной привязанностью относиться к своему мучителю. Обоих словно скрепляла меж собой память о благостном, раю подобном вместилище, которым была для них в свое время утроба матери.

С самого рождения Макс понимал: где бы он ни был, это место на данный момент и уготовано ему жизнью, а потому относиться к нему надо с умиротворением.

Луиса, напротив, злило, что из безмятежной укромности он вылетел в мир, встретивший его на входе удушающей хваткой. А потому и влезать сюда ему пришлось, брыкаясь и вопя — словом, всему наперекор.

То, что брат воспринимал мир иначе, бесило Луиса еще больше, и он с твердолобым упрямством пытался силой и страхом изводить младшего так, чтобы у того от беспросветности темнело в глазах. Буквально с пеленок он при всяком удобном случае налетал на Макса, валил его на пол, душил и отступал лишь тогда, когда брат заходился плачем. Если на шум прибегали взрослые, то Луис ретировался на безопасное расстояние, и никто не догадывался о той степени насилия и ненависти, которую он вкладывал в свою методу. А так как Макс к тому же не умел говорить, Луису все сходило с рук. В конце концов Макс научился притворяться мертвым. Все прочее было бесполезно. Луис в припадках ярости исполнялся такой нечеловеческой силы, что с ним и взрослому-то сразу не сладить. Несмотря на весь свой внутренний оптимизм, Макс начал мало-помалу никнуть под неотступным гнетом насилия. Он не чувствовал себя в безопасности даже в родных стенах, к тому же знал, что ему придется поплатиться за все успехи в школе, да и вообще по жизни.

И по мере того как нападки брата все нарастали, мальчик стал всерьез помышлять о самоубийстве, чтобы избавиться от своего истязателя.

В возрасте семи лет он решил покончить с собой ударом кухонного ножа в живот. Тот укромный внутренний мир по-прежнему жил в нем, все такой же гармоничный и исполненный радужных перспектив, но снаружи на него тяжелой каменной плитой давил мир внешний, от которого никуда не уйти и не деться.

Что ж, от слов к делу. Макс взялся за нож.

И вот, уже уперев тупое лезвие в живот, он вдруг вспомнил тот тихий внутренний голос из раннего детства и отложил орудие убийства. Да, он внезапно вспомнил, что у него впереди есть цель — непреложная и истинная, — для достижения которой ему потребуется упорно идти своим путем, не покоряясь никаким встречным препятствиям.

Так он постиг и то, как не поддаваться удушающим броскам брата.

Еще совсем ребенком, не умея даже внятно говорить, Макс каким-то образом проявлял свои лидерские качества, становясь во главе группы своих сверстников.

Из класса в класс он успевал на «отлично» по всем школьным предметам, да и вообще получал неподдельное удовольствие от учебы. Успехи были и в спорте. В двенадцать лет Макс выиграл окружное первенство Вестчестера по бегу на среднюю дистанцию. Как он потом отшучивался, это все заслуга Луиса. Как раз от него он и хотел удрать на спринтерской скорости.