Двенадцать

Б. Н. представил своего гостя семье — жене, дочурке, отцу и сонму прочих родственников. Все были одеты примерно одинаково, в традиционно белые индийские наряды, и улыбались с таким же одинаковым умиротворением. На Макса посыпались вопросы на вполне уверенном английском. Несмотря на неброский образ жизни, эти доброжелательные люди были далеко не простаки. Все они владели вполне достойными профессиями, от архитекторов до преподавателей и инженеров с высшим образованием, многие обучались или работали за рубежом.

Конец вечера застал Макса на веранде за чаем, который подавали женщины, и за разговором с дядей Б. Н. Его звали Гупта. Этот сухощавый, подвижный человек лет пятидесяти долгое время жил в Англии и изучал философию в Оксфорде. Истинный интеллектуал, он закончил еще и архитектурное отделение в Кембридже, а также курс экономики в лондонской бизнес-школе.

Сравнительно молодым, в тридцать пять лет, он уже был проректором Делийского университета. Б. Н., как и пятеро его братьев, очень уважал этого человека и неукоснительно прислушивался к советам в вопросах карьеры, политики или финансов. Это был первый за долгое время человек, с которым Макс со вкусом порассуждал о тонкостях Спинозы, своего любимого Уайтхеда и прочих авторитетов, изучать которых ему упорно не давали в университете.

Он рассказал дяде Гупте и об интервью, данном накануне «Индостан таймс», крупнейшей в Индии англоязычной газете.

К разговору он не готовился, однако менеджер отеля прознал о кинопроекте, счел это достойным внимания событием и кликнул репортера. Макс пытался объяснить, что в этом деле он вовсе не главный, но менеджер и слышать не хотел.

— Какой вы, право, непроницательный, — выговаривал он Максу. — По вашей ауре видно, что вы руководите всей этой затеей. Без вас бы этому фильму и не состояться. Нет, вы выслушайте! — несмотря на протесты, упорствовал он. — Мне доводится общаться с самыми влиятельными людьми на свете. Так вот смею вас заверить, что вы — человек поистине особый. Я по вашей ауре могу определить, что вас нисколько не гнетет карма, а в мир вы явились с тем, чтобы во имя всех живущих осуществить некое предназначение.

Гупту рассказ позабавил, местами он даже смеялся, но следующие его слова Макса откровенно огорошили.

— Не знаю, зачем ему понадобилось тебе все это высказывать, — сказал он. — Но, по сути, тот человек прав. Я тоже способен читать твою ауру и могу сказать: у тебя действительно от рождения нет кармы и человек ты судьбоносный. Однако забываться не стоит. Даже будучи свободным от кармы, ты отвечаешь за свои действия, находясь в этом мире, так что какой-то кармический узор ты за свои годы уже соткал. Я не считаю себя специалистом в таких вопросах и толковать их не берусь. Моя жизнь и без того вполне насыщена и увлекательна. Да и тебе не стоит вдаваться во все это философствование. Занимайся своей работой, и жизнь у тебя будет долгой и плодотворной.

Макс от этих слов настолько расположился к Гупте, что поделился с ним тем своим ощущением, которое испытал при встрече с Марией. В продолжение разговора о природе пространства и времени он пробовал соотнести их рассуждения с тем, что тогда пережил.

— Существует ли по-прежнему тот момент, который я испытал? И правда ли, что нам с Марией суждено пройти наш жизненный срок рука об руку? Если на то пошло, разделяем ли мы фактически этот срок сейчас, когда я тут с вами разговариваю?

— Отвечу коротко: да, — произнес Гупта. — Такие моменты и вправду существуют вне времени. Но если ты в данный момент не с ней и обстоятельства не позволяют тебе быть с ней в будущем, то не стоит себя изводить. Возможно, данное ощущение было своего рода déjà vu того, что когда-то уже проступило. Это не указание на твою будущность, и за ним не нужно намеренно гнаться.

Такая практичность в подходе слегка ошеломляла, но мудрость этого человека настолько впечатлила Макса, что он захотел удостовериться в том, как Гупта относится к другим якобы мистическим совпадениям.

А может, рискнуть и выложить на суд мудреца то свое предсмертное ощущение с откровением насчет двенадцати имен? Вместо этого Макс поинтересовался, как его собеседник относится к тому, что в США все большую популярность набирают всякие там йоги, медитации и гуру.

— Истинный йог способен путешествовать где угодно во Вселенной, — сообщил Гупта. — Я сам знаком с такими удивительными людьми. Однако способности свои они не афишируют и не пытаются на этом наживаться как на фокусах.

В устах столь здравомыслящего ученого мужа, скептически воспринимающего все, от чего попахивает шарлатанством, подобное звучало малость диковато.

— Вы имеете в виду, что истинный йог может странствовать в своей внутренней вселенной, у себя в уме? — уточнил он.

— Нет, — поправил его Гупта. — Он способен совершать это в самом что ни на есть физическом смысле.

В эту минуту к ним подошел Б. Н.