Двенадцать

Он попытался объяснить вахтеру, стоявшему у дверей, что ему нужна иголка с ниткой. Суть просьбы до японца наконец дошла, но выполнить ее он не мог. Владение швейным ремеслом не входило в его служебные обязанности.

Макс растерялся. Что же делать? Тут к нему подошла молоденькая женщина в ярко-желтом платье, прекрасно гармонирующем с черными волосами и нежной кожей, представившаяся как Йоко. На английском она изъяснялась безупречно.

— Пойдемте со мной, — сказала она. — Попробуем что-нибудь сделать.

Она подвела его к двери в мужской туалет.

— Побудьте пока здесь, а брюки дайте мне, — велела японка.

Ошарашенный Макс машинально подчинился.

Она отсутствовала буквально несколько минут и возвратилась с безупречно заштопанными штанами.

— Ой, спасибо вам огромное! — не зная, что и сказать, растерянно благодарил Макс. — А давайте вместе прогуляемся по залам? Я с американского телевидения, выбираю места для документальных съемок.

— А что, давайте, — нерешительно улыбнулась девушка.

Пару часов они вместе кочевали по музею. Макс помечал у себя в блокноте, какие артефакты должны присутствовать в кадре.

— Какая у вас интересная работа, — деликатно заметила Йоко. — Я и сама столько не знала о загадках наших экспонатов, поэтому получила истинное удовольствие.

— А я — от общения с вами, — улыбнулся в ответ Макс. — Может, составите мне компанию за ужином?

Губы Йоко вновь тронула робкая улыбка.

— Вы шутите?

— Вовсе нет, — ответил Макс. — Я здесь совсем один, к тому же имею все причины отпраздновать окончание своих рабочих будней в этой стране. Вы уж помогите мне с этим справиться.

— Раз такой повод, то деваться некуда, — с милым акцентом сказала она. — Помогать так помогать.

Макс быстро поймал такси, и они поехали в «Империал палас отель», где он остановился. Отель был совмещен с пятизвездочным рестораном, где Макс подвел свою гостью к изысканному шведскому столу.

За ужином Йоко немного раскрепостилась и рассказала о себе. Она работала в туристической фирме и была единственной дочерью в семье рабочего среднего достатка, самой младшей из детей. Помимо нее там насчитывалось еще пятеро братьев и семеро племянников с племянницами. Жила Йоко одна, в крохотной студии в том же доме, что и ее пожилые родители, так что забота о них лежала на ней.

Девушка поведала, что на свет она появилась, можно сказать, невзначай, когда ее матери было уже сорок три. Ей с самого детства неизгладимо въелись в память ужасы войны и последствия атомной бомбардировки.

Вместе с тем ей очень нравилась работа туроператора, а уж тем более роскошества в виде ежегодных двухнедельных путешествий куда-нибудь в Париж, на Гавайи или в другие экзотичные места, которые ей со скидкой предоставляла фирма. Замуж она, по ее словам, не собиралась. Хватит с нее племянников и племяшек, которые ей по жизни вместо детей.

Под окончание ее рассказа Макс заказал шампанское, чтобы отпраздновать три своих месяца безостановочной работы. Йоко засмеялась и подняла бокал. К вину японка оказалась непривычна и в итоге призналась, что домой в таком состоянии одна не доберется. А потому, как бы скандально это ни выглядело, она просит разрешения прилечь у него в номере. Макс безоговорочно согласился.

На кровати они разместились вместе, и через непродолжительное время такая близость в сочетании с выпитым шампанским возымели действие. Макс не был с женщиной с самого начала своих разъездов, да и у Йоко, судя по всему, интимной близости с мужчиной не было вот уж невесть сколько. Нежные, вкрадчивые ласки постепенно переросли в страстные занятия любовью. Гладя нежную, бархатистую кожу этой хрупкой, как фарфоровая статуэтка, молодой женщины, Макс ощущал в себе подлинную сбалансированность тела, ума и духа.

Проснувшись поутру, Йоко он рядом не застал. На прикроватном столике лежала ее визитка, где от руки было приписано:

Мне с тобой было чудесно. Удачного возвращения в Америку. Будешь снова в Японии — пиши.

Хо-хо-хо!

Йоко

На визитке значилось полное имя: Мияко Мицуи.

Очевидно, Йоко — что-то вроде прозвища. С уже знакомой, хотя по-прежнему ошеломляющей ясностью Макс понял, что Мияко Мицуи — это четвертое из тех двенадцати имен.

Что же это за силы с синхронной, неотступной и непостижимой настойчивостью влекут его, направляя в нужное им русло? Что бы они собой ни представляли, но явно набирали обороты.

Впрочем, направление движения так и оставалось непонятным. Двенадцать. Что же это за тайна такая? Не может же это быть просто случайным сочетанием имен. Но как так происходит, что он встречает людей именно с этими именами?

Скажем, в Трухильо Макс оказался лишь потому, что не рискнул возвращаться в Боливию, куда путь ему был заказан. Но именно там он встретился с Марией.

Ицык всплыл, можно сказать, по рабочим обстоятельствам. Знакомство с Б. Н. вышло и вовсе случайным, когда Макс невзначай задел тему, интересную для директора музея, и тот захотел ее обсудить.