Двенадцать

Во время учебы в Гарварде Максу продолжали поступать звонки с предложениями провести исследование или подобрать место под съемки того или иного документального фильма, что подразумевало путешествие в разные страны. С радостью используя возможность приобщиться к той или иной культуре, Макс с неизменной охотой брался за такие проекты и в довольно скором времени снискал себе среди голливудских кинопродюсеров славу безотказного поисковика. А таких людей, умеющих находить общий язык с местной бюрократией и решать вопросы логистики, в документальном кинопроизводстве не так много.

И вот, вопреки чаяниям отца, считавшего, что сын наконец одумается, бросит всю эту ерунду и переведется на бизнес-факультет Гарварда, — единственно дельный! — Макс решил окунуться в очередной кинопроект под названием «В поисках исторического Иисуса».

Его радовало то, что в нем, наряду с прочими, задействован и оператор памятных «Поисков древних тайн» Расс Арнольд. В общем, работа предстояла интересная… и тут Макс встретил исполнительного продюсера Аманду Хардинг.

Шефом Аманда Хардинг была невообразимым. Фигуристая, гривастая — в прошлом фотомодель, а затем актриса, — в итоге ни на одном из этих поприщ она не преуспела, но тем не менее сумела каким-то образом подняться до уровня продюсера, то ли за счет неукротимости характера, то ли по какой-то иной причине.

Эта особа была деспотом, истинной самодуркой. Никто ее не уважал, но это не мешало ей начальствовать, по крайней мере номинально.

Вечно всем недовольная, она шумно волновалась насчет всего, в особенности того, как она выглядит, чем ее кормят, хорошо ли постирана ее одежда и все такое прочее, никак не связанное с фильмом, из-за которого два месяца всей группе приходится колесить по пяти континентам и двенадцати странам.

Питалась дама исключительно тунцом в собственном соку, банки с которым ей приходилось периодически досылать в любую точку, невзирая на дороговизну и неудобство. Макс с ума сходил, вынужденно решая эти вопросы, вместо того чтобы заниматься непосредственно проектом.

Сюжет нового фильма вращался вокруг древних ахмадийя и иных религиозных сект, исповедующих, что Христос не умер на кресте, благополучно перенес муки, долгое время жил в Индии и других местах, а потом благополучно умер от старости в окружении любящей семьи и детей.

Ахмадийя считались мусульманской евангелической сектой, главным адептом которой был Мухаммад Зафрулла Хан, в шестидесятые служивший помощником секретаря ООН. Он написал книгу, где утверждал, что его секта располагает доказательствами своей правоты. Суть их зиждилась на буквальном значении слов «испустить дух» — фразы, используемой для описания крестных мук Иисуса.

Мухаммад Зафрулла Хан объяснял, что Христос перестал дышать, но это не означает, что Он фактически умер. Йоги могут задерживать дыхание на несколько дней кряду. Разумеется, таких способностей у Христа было с лихвой.

В книжке фигурировала еще так называемая мазь Иссы, которая, по словам Хана, по-прежнему используется в Индии и Пакистане для лечения ран и порезов. «Мазь Иссы» с хинди переводится как «мазь Иисуса» и названа так потому, что именно этим притиранием в свое время после снятия с креста был возвращен к жизни Христос.

Далее ахмадийя ссылались на гробницу со скульптурной фигурой, у которой на ладонях и ступнях виднеются отверстия именно в тех местах, где когда-то во время распятия они были у Христа. Сектанты считали, что это и есть гробница, где был похоронен Иисус, мирно почивший во сне. Это мнение стало одним из постулатов их веры.

Нынешние ахмадийя считали, что в тысяча восемьсот тридцать пятом году Сын Божий реинкарнировался в отдаленной деревушке Кадиан, близ пенджабского Амритсара в Индии. Амритсар был более известен своим золотым храмом, главным святилищем сикхов, которые в тех местах превосходили численностью индуистов и мусульман.

В обязанности Макса входила подготовка к интервью едва ли не с каждым главным духовным лицом и религиозным деятелем на планете. Их список включал далай-ламу, старших гуру Ришикеша, настоятеля греческого православного монастыря Маар Саба, что на библейской ничейной земле под Иерусалимом, тамошнего верховного раввина, предстоятеля англиканской церкви, нескольких верховных монахов из Японии, мусульманских святых из Дамаска, не считая несметного множества менее именитых, а то и самопровозглашенных духовных деятелей.

Интервью брались и у широко известных людей из разряда экстраординарных, от экстрасенсов до признанных и непризнанных гениев. Откровенно говоря, особого впечатления почти все они не производили. Ощущение было такое, что их больше заботит собственный авторитет, сбережение традиций и власть над своей паствой, нежели передача истинно духовного знания.

Интервью, которое Макса впечатлило, было взято у далай-ламы в его индийском доме, в Дхарамсале. Этот человек обладал подлинной притягательностью и открыто рассуждал и о положении в мире, и о собственных недостатках.