Двенадцать

Именно такого духовного учителя мечтала встретить Грэйс, поэтому тут же записалась на семинар. Она хотела завлечь с собой и Макса, но тот заартачился.

Грэйс в конце концов уступила, не стала волочь его туда силком, но подсунула при этом маленькую синюю книжицу «Медитация дзогчен». Макс открыл ее и прочел первое предложение: «Цель медитации — не медитировать».

— Вот это уже кое-что, — съязвил он. — Может, и в самом деле стоит почитать.

— А вот мне кажется, что ты взглянул бы на медитацию совсем другими глазами, если бы поехал со мной в ашрам, — не обращая внимания на колкость, сказала Грэйс.

Ехать его особо не тянуло, но не хотелось расстраивать жену. Надо было ей показать, что к новым познаниям он относится с интересом, хотя и без пиетета.

Так что Макс сделал необходимую предоплату, и вскоре они вдвоем отправились в Джексонхол на эту самую медитацию, которая должна была направить его к тому, чтобы не медитировать. Грэйс всю дорогу пыталась внушить мужу, что цель «не медитации» состоит в том, чтобы медитировать безостановочно, во всякий момент бодрствования и не бодрствования. У буддистов такое именуется сознаванием.

В конце концов это утомило и ее, но лишь в некоторой мере.

— Я так рада, что ты решил поехать! — ворковала она. — Вот увидишь, тебе в ашраме очень понравится!

В Вайоминге они взяли напрокат машину и поехали из аэропорта в этот самый ашрам. Стояла пыльная жара, а дорога последние три мили была еще и грунтовой, вся в колдобинах и ямах. На такой и опытный водитель должен быть начеку.

Насчет проживания Макс не был привередой. За городом, оно и есть за городом. На въезде в ашрам их встречал указатель со стрелкой «Палаточный городок». Теперь понятно, какие тут удобства.

Сам Макс в походы особо не хаживал, а палатку самостоятельно так и вовсе не разбивал. Прибыли они уже на закате, после семи. Единственным источником света у них был фонарик, который прихватила с собой Грэйс. Электричества в лагере, судя по всему, не было вообще.

Грэйс все оказалось нипочем. Она с видом знатока выбрала место, и Макс под ее руководством взялся устанавливать палатку.

_____

Через час, голодные и злые, они присоединились к остальной группе в главном строении, где вот-вот должны были начаться занятия по медитации. Макс с Грэйс получили подушки и предложение вливаться в коллектив.

К счастью, медитационный разогрев оказался недолгим, минут на пятнадцать. Присутствующие здесь занимались медитацией от пяти лет и больше. После сеанса каждого попросили представиться и сказать, для чего он приехал в ашрам.

Большинство медитирующих надеялись вывести свою практику на новый уровень. Были и такие, кто ощущал, что уже близок к нирване или, по крайней мере, к состоянию, в котором нет обременительной привязанности к телу, чувствам или мыслям, связанным с обычной человеческой деятельностью. Они называли это словом «самадхи».

Макс оказался последним.

Когда настал его черед обозначить цели, он сказал вполне откровенно:

— Я просто сопровождаю свою жену Грэйс и в медитации ничего не смыслю. Зато она медитирует уже двадцать лет, и для нее это важно. Вот, собственно, и все.

Судя по всему, новым сокурсникам его слова пришлись не вполне по вкусу. Как он понял, уединение в ашраме предназначалось лишь для продвинутых. Многие заподозрили в Максе эдакого прохиндея, пробравшегося сюда за пазухой у жены, усердно работающей над собой. Здесь вообще считалось редкостью, чтобы кто-нибудь из продвинутых практиков состоял в браке с кем-то, не связанным с медитацией или, по крайней мере, не жаждущим постичь ее глубины.

Такое отношение вызывало у Макса неприятие. Оно читалось на лицах так называемых продвинутых слушателей, сидящих вокруг него. Было в них что-то от тех духовных лидеров, что он встречал в своих странствиях. Те тоже порицали и отказывались принимать людей, мыслящих иначе. Если ты согласен с их догмами, то станешь для них своим человеком. Если же нет, то твоя ценность в их глазах резко падает. От всего этого веяло давно знакомым лицемерием, которое и отвращало Макса от канонов той или иной религии. Он шел своим собственным путем познания и не желал отвлекаться от постижения подлинной цели всей своей жизни.

Следующей должна была выступить сама Агата, организатор и основатель ашрама.

Со спокойным достоинством, выработавшимся за тридцать лет медитирования, она оглядела лица собравшихся и заговорила.

— На прошлой неделе у нас произошла смена наставников, — объявила она. — Я знаю, многие из вас приехали специально ради возможности познакомиться и помедитировать с Тулку Ханкой. К сожалению, китайское правительство отказало ему в выездной визе из КНР, и к нам он не смог попасть.

По помещению прошел легкий ропот.

Подождав, когда он стихнет, Агата продолжила:

— Его место займет Тулку Римпоче Чиба, основатель Бирюзового монастыря в Непале. Он все равно собирался приехать, так как должен провести ритуал освящения новой ступы, которая будет закончена на этой неделе. Тулку Чиба — едва ли не самый видный в мире авторитет по ритуалам ступы.