Двенадцать детей Парижа

Такого лица она не видела никогда в жизни. Оно не было странным, как у Гриманда, но в нем проступало нечто невидимое, что вызывало внутреннюю дрожь и заставляло хотеть, чтобы он был ее другом. Он мудрее Младенца и одновременно страшнее. Не такой мускулистый, как Гриманд, но сильнее. Благороднее Гриманда, но еще более дикий. Танзер смотрел на Ампаро, и его лицо наполнялось удивлением. Ля Росса понимала: она видит то, чего еще никто никогда не видел на этом лице.

Это видели только Эстель и ее маленькая сестра, потому что Гриманд был слеп.

Матиас набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание. Потом он вздохнул и улыбнулся. Несколько зубов у него были сломаны. Он кивнул, как будто долго-долго ехал из далекого-далекого места и наконец нашел то, что искал. Из его горла вылетел какой-то сдавленный звук. Он закашлялся. А когда рыцарь заговорил, его голос удивил Эстель еще больше.

Нежность в нем была такой же большой, как сам шевалье:

– Ампаро…

Девочка никогда не слышала столько любви, выраженной в одном слове. Или не в одном. К глазам ее подступили слезы.

– Ампаро… – повторил мужчина.

Эстель протянула ему ребенка:

– Можете взять, если хотите. Она ваша.

Но Танзер не стал брать дочь.

Он выпрямился и теперь казался еще выше, чем прежде. Его взгляд переместился на Эстель.

– Ля Росса, да? – переспросил он.

– Гриманд называет меня Ля Росса. Вы тоже можете, если хотите. А так меня зовут Эстель.

– Эстель, – повторил госпитальер.

Девочка была уверена, что слышала любовь и в этом слове. Но откуда?

– Тебя назвали в честь звезд на небе, – сказал Танзер. – И я вижу почему.

Дрожащими руками Ля Росса прижала ребенка к груди.

– Хочешь, расскажу, что означает имя Ампаро? – спросил Танзер.

– Да.

– Оно означает «Защита от бури».

У Эстель перехватило дыхание. Она посмотрела на младенца у себя на руках.

– Мы оказались в мире крови и грома, – сказал Матиас. – Как ты думаешь, этот маленький соловей сможет защитить нас? От такой бури?

Девочка задумалась. Она вспомнила, как сидела на кровати с Алис и Карлой и как спокойно и безопасно было чувствовать себя одной из «них», даже в этом мире крови и грома. Они не сидели бы вместе, если бы не Ампаро.

– Да. Сможет, – уверенно ответила Ля Росса. – Она защищала меня. И Карлу. И Гриманда тоже, я так думаю.

Король воров издал жалобный звук. Белые дыры на месте его глаз светились.

Рыцарь кивнул, как будто другого ответа и не ожидал.

– Я знаю, что она и вас защитит, – сказала Эстель, хотя и сомневалась, что такой человек нуждается в защите.

– Уже защитила, – согласился с ней Танзер. – Ты знаешь, Эстель, что даже в самую сильную бурю, днем или ночью, звезды все равно светят?

– Нет. – Девочка задумалась. – Это потому, что звезды выше бури?

– Умница. Чего нам бояться, если Ампаро защищает нас от бури, а ты, звезда, светишь сквозь бурю?

– Нечего.

– Я очень рад, что вы с Ампаро сестры.

Эстель смотрела на него во все глаза. Она чувствовала, что иоаннит вручил ей что-то ценное, но не понимала, что именно. Больше она его не жалела. Он уже не нуждался в жалости.

– Я тоже очень рада. Я люблю свою сестру больше всего на свете. Но разве вы не хотите взять ее?

– Я очень хочу взять ее на руки, Эстель. Больше всего на свете. Но буря из крови и грома еще не стихла. Те, на кого она обрушится, еще не знают о ее приближении. И Ампаро не защитит их. Потому что эта буря – мы с Гримандом.

Предводитель воров издал рык, исполненный ярости и наслаждения:

– Они пожалеют о том дне, когда их нога ступила в пределы Кокейна. Будут горы трупов. Мы будем слизывать их кровь с наших ножей. Мы будем плясать на их внутренностях. Дай мне еще один камень бессмертия.

Матиас, слушая его, не отрывал взгляда от Ля Россы.

– Буря – это я сам, – сказал он, – и поэтому я не могу взять Ампаро, пока буря не стихнет.

– Чтобы не причинить ей вреда?

– Ты умная девочка. Позаботишься об Ампаро для меня? Еще немного?

– Мне нравится ее держать. Она такая красивая. Я просто думала, что вы тоже хотите.

– Хочу, Эстель. Хочу. Но если я возьму ее на руки, хоть один раз, буря может утихнуть.

– Это вам сказал ваш ангел, да?

– Мой ангел?

– Ангел с черными крыльями.

– У ее бабки был дар, – пояснил Гриманд. – Она видела то, что скрыто от большинства из нас.

Эстель не знала, что у нее была бабушка. Ей захотелось расспросить Инфанта о ней.

– Понимаю, – кивнул Танзер. – Иногда способности передаются через поколение.

– У нас тоже есть ангел, – сказала Эстель. – Карла отправила его со мной и Ампаро. У него крылья из лунного света. Ангел сказал мне принести Ампаро к вам, а не к монашкам в монастырь. Надеюсь, Карла не будет сердиться.

– Я согласен с тобой и с твоим лунным ангелом. Пусть Ампаро попытает счастья с нами, а не с этими черными воронами. Карла будет гордиться тобой, как горжусь я, – заверил ее рыцарь. – Благодарю вас обоих.

С этими словами он повернулся и поднял с земли устрашающего вида копье, взял правую ладонь Гриманда и вложил в нее оружие. Гигант поставил древко на землю, и Эстель увидела, что копье придало ему уверенности. Он потрогал пальцем лезвие, удовлетворенно хмыкнул и кивнул.