Двенадцать евреев, которые изменили мир

Слова Шагала, что он русский художник, были сказаны им неспроста. Его творчество могло возникнуть только в России. Мир его картин наполнен контрастами и противоречиями, содержит в себе абсурд в таком чистом виде, какой мог сложиться лишь на русской земле. В число свидетельств русского абсурдизма, как известно, входил еврейский вопрос. Лишенные элементарных гражданских прав, евреи в старой России жили обособленно, замкнуто, соблюдая свои обычаи, тщательно исполняя религиозные обряды, жившие в их сознании, сохраняя память о своей великой истории. Память народа и собственные впечатления легли в основу творчества Шагала. Они соединились с необыкновенной фантазией, присущей художнику, и с той прямотой взгляда на мир, которая позволила Шагалу открыть правду в самых простых и обыденных явлениях, хотя и переселенных его волею с земли на небеса. Сила его искусства была так велика, что она позволила в полный голос говорить о вкладе в мировую культуру российского еврейства, которое к рубежу столетий стало активной творческой силой.

На рубеже веков и в первые два десятилетия XX столетия мир стал иным, и виной тому был технологический прогресс. Технология XX века порождала новое восприятие мира. Эрнест Хемингуэй писал, что лишь увидев, как выглядит Земля из иллюминатора аэроплана, он понял живопись кубистов. Технические новшества меняли фундаментальные координаты человеческого бытия. Претерпела радикальную трансформацию и культура. Казалось, исчезла объективная реальность и пережившая кризис культура вернулась к исходному, нерасчлененному состоянию. Зарождается модернизм, ибо художники и поэты первыми интуитивно ощутили скрытый от других смысл технологической революции и начавшихся изменений в умах. Новая идея выразила себя в творчестве Пабло Пикассо, Марселя Пруста, Джеймса Джойса, Томаса Эллиота.

Апостол модернизма американский поэт Эзра Паунд бросил призыв «Сделать мир новым!» Уже в первом шедевре XX века — картине Пикассо «Авиньонские девушки», — проявилась абсолютная несовместимость модернизма с классическим искусством. Это был принципиально иной подход — изображать не оригинал, а свое отношение к нему. На закате своей жизни Шагал в одном из интервью говорил: «Если в произведении искусства нет чего-то ирреального, оно нереально. Я сказал это мальчишкой, в 20 лет, когда меня спросили: «Но как это понять? Почему мертвые у вас лежат на улице, а на крыше у вас музыкант?» Что я должен объяснить? Я так чувствовал. Чувствовал, что мир стоит вверх дном». Шагал создавал свой собственный художественный метод «перехода из провинциального городка в мировое пространство». Персонажи его художественного мира ведут себя очень странно — они ходят вниз головой, летают, располагаются в букетах цветов. Это совершенно иное видение мира.

В XX веке искали новый язык культуры, на котором говорит не ум, а сердце. Под лозунгом новаторства рождались кубизм и футуризм, дадаизм и фовизм, экспрессионизм и абстракционизм. В искусстве авангарда новизна и смелость становились мерилом твор- ческой одаренности и эталоном современности. Этот мощный взрыв новаторства был порожден верой в наступление новой эпохи в истории, кардинально меняющей отношения людей друг с другом и с окружающим миром.

Художественные эксперименты имели место в самых разнообразных жанрах искусства. Художники, музыканты, поэты, актеры, — все искали новый художественный язык и иные средства выражения. У Василия Кандинского — это игра цветов, у Казимира Малевича — геометрические образы, у Игоря Северянина — словотворчество.

Модернизм, оказавший влияние на все стороны культурной и интеллектуальной жизни, набирал силу из года в год. Традиционализм сопротивлялся, но уже не казался непреодолимым препятствием. В этих процессах обновления евреи и еврейство начинали играть все более заметную роль.

Уже во второй половине XIX века на западноевропейскую музыкальную сцену выдвинулось неожиданно большое количество еврейских композиторов: Оффенбах, Галеви, Мейербер, позднее — Кальман, Малер, Шенберг. Существовало широко распространенное мнение, что и многие другие знаменитые музыканты имели еврейские корни. Евреем, например, считали Россини, ведь он присутствовал в 1839 году на знаменитой свадьбе Ротшильда во Франкфурте. Сыном крещеного еврея был Иоганн Штраус.

Английский историк Пол Джонсон обращает внимание на то, что в первую очередь детищем евреев был русский балет. Леон Бакст, сын уличного торговца, привнес в это искусство ощутимый привкус эротизма. Самым знаменитым его спектаклем стала «Шехерезада», где происходит оргия с участием обнаженных красавиц из гарема и мускулистых негров, которая заканчивается кровавой резней. Именно у Бакста обучался Марк Шагал и был тогда его любимым учеником.