Двенадцать королей Шарахая

Долгие месяцы она говорила с Эмре, носила ему еду, даже помогала мыться, пока он наконец не отошел от края. Но даже теперь он часто, слишком часто смотрел сквозь нее пустым взглядом, будто проваливаясь в воспоминания.

Нет, она не могла ему рассказать. Но могла заставить наемника пожалеть, что он вернулся в Шарахай.

* * *

Чеда долго сидела в прохладном коридоре у двери Пелама, пока он не велел наконец входить.

Солнце едва встало, косые лучи пробивались сквозь ставни кабинета, играли на бусинах кисейной занавески, закрывающей вход. Пелам сидел за столом, сгорбившись над амбарной книгой, и записывал что-то бисерным почерком. Он был судьей, распорядителем арены: к нему шли на поклон желающие сражаться, он выбирал, у кого с кем будет поединок, правила, порядок боев, – все, чтобы хозяин Ям, Осман, остался в выигрыше.

Чеда встала перед его столом, заложив руки за спину и расправив плечи – она подсмотрела эту позу у бойцов, ждущих начала схватки. Пелам продолжал писать, будто не замечая ее, но внимание Чеды привлекли стоящие перед ним безделушки: цветы и колибри тончайшего стекла. Колибри она видела и живьем, хоть и не таких ярких, но вот подобных цветов – никогда. Их лепестки походили на колокольчики – существуют ли такие на самом деле? Но раз колибри похожи были на настоящих, то, верно, и цветы тоже.

– Орхидеи.

Чеда вздрогнула.

– Что, мастер Пелам?

– Цветы называются орхидеями. Они растут на мирейских болотах. – Пелам откинулся на стуле, снял узкие очочки. – Чем могу помочь?

– Я хочу драться в Ямах. – По лицу Пелама стало понятно, что он не любит, когда тратят его время. – И я уже выбрала противника, – быстро добавила Чеда.

Пелам удивленно приподнял брови, окинул ее взглядом.

– Неужели?

– Его имя – Саадет ибн Сим, он пришел в Ямы три месяца назад.

Пелам сложил руки на животе.

– И откуда же ты знаешь Саадета ибн Сима?

– Личные дела.

– Вот и разбирайся со своими личными делами на улице. В Ямах месть не приветствуется.

– Я знаю. Потому что вы тут деньги зарабатываете, да? – Чеда сняла с ремня кожаный мешочек и бросила на стол. Туго набитый кошель приятно звякнул – в нем лежало все, что она скопила за годы. – Тогда поговорим о деньгах.

Бровь Пелама изогнулась, как дюна над пустыней. Он пальцем подтолкнул мешочек обратно.

– И что же это?

– Тут достаточно денег, чтобы купить бой с Саадетом.

– А ты его видела?

– Да.

– Ну-ка повернись, пожалуйста. – Чеда повернулась вокруг своей оси. Она специально надела одежду поплотнее, но руки оставила голыми. Пелам видел бойцов каждый день, она знала, что не сможет его впечатлить, поэтому напоследок скорчила еще и гневную рожу, подсмотренную у Джаги. – Как, говоришь, тебя зовут?

– Чедамин Айянеш ала.

– Сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

– Ты… – Пелам удивленно обвел ее рукой. – Тебе всего четырнадцать?

– Мама так говорила.

– И где же твоя мама, Чедамин?

– Умерла.

– О… – Пелам не выглядел расстроенным, но Чеде почему-то показалось, что она его разочаровала. – Для четырнадцати ты хорошо сложена, через несколько лет сможешь стать неплохим бойцом. Но не сейчас. И против Саадета тебе не выйти.

– Это будет отличное зрелище, я обещаю.

– Для тех, кто любит бессмыссленную резню, отличное, но большая часть наших зрителей будет разочарована. Как и ты, когда тебя соскребут с арены.

– Я умею драться. Испытайте меня.

Пелам вздохнул.

– А я уже давно занимаюсь боями и, думается мне, могу отличить хорошего бойца от слабого, по крайней мере в девяти случаях из десяти. И ты, Чедамин Айянеш'ала, не продержишься против Саадета и мгновения.

– Саадет заслужил взбучку, мастер Пелам. Я буду с ним драться и одержу победу!

Пелам поднялся.

– Не в моих Ямах.

– Тогда спросите Османа. Он был бойцом, он поймет.

– Что поймет? Что такое месть? Я знаю, что такое месть, девчонка. Если хочешь отомстить, подлови его после боя и убей. Если смогла найти его тут, сможешь узнать и где он живет.

– Я не хочу убивать его в темном переулке. Пусть знает, кто за ним пришел. Пусть пожнет то, что посеял, и узнает страх!

– Понял, понял, ты хочешь убить его так, чтобы видели все, включая богов.

– Да. Вы не знаете, что он сделал.

– И что же он сделал?

– Не могу вам рассказать.

Пелам насмешливо хмыкнул. Чеда почувствовала, как загорелись уши.

– Ты тратишь мое время.

– Прошу вас! Может, вы…

– Хватит! – Пелам подобрал мешочек монет и швырнул в Чеду. Она увернулась, мешочек пролетел через кисею и глухо ударился о стену. – Забирай свои медяки и уходи. Увижу что ты тут шныряешь, велю тебя побить и в Хадду выкинуть, поняла? – Чеда стиснула зубы. Она все испортила. Так глупо… – Не слышу! Ты поняла?

– Да.

– Тогда выметайся!

Она подобрала деньги и вышла из Ям, чувствуя себя круглой дурой – дурой, которая еще и Эмре подвела. Но что теперь делать? Она не могла пойти домой и долго бродила по Шарахаю, пока ноги сами не привели ее в западные кварталы. Постепенно Чеда догадалась, почему ее занесло сюда, и побежала быстрее, быстрее, пока не добежала до гавани.

Глава 41