Двенадцать королей Шарахая

Воцарилось молчание, лишь тихонько шуршали ветви адишар, задевая друг друга. Салия отпустила Чеду, и деревья вновь расступились перед ними, ведя в другую сторону. И верно, слишком много следов они оставили в этом месте.

Чеда открыла рот, чтобы спросить… но Салия вскинула руку.

– Сегодня было сказано довольно. – Она подняла голову, глядя на луны невидящими глазами. Риа и Тулатан уже прошли зенит и начали клониться к западу. – Бог Шипов нас услышал, – сказала Салия. – Он пока не знает тебя, но узнает, если мы не будем осторожны. Не произноси его имени, особенно ночью, когда восходят луны. Говори о нем только днем, дочь Айи, и только с теми, кому искренне доверяешь. Вскоре нам придется взять все в свои руки… но время еще есть.

– Время для чего?

– Для того, чтобы подготовиться.

– Но как?

Салия коснулась ее ладони кончиком посоха, надавила на шрам, вызвав вспышку боли.

– Все уже началось. Ты – стрела, Чедамин. Копье, брошенное в сердце Шарахая. Мы с тобой вместе отыщем правду о том, что Короли сделали во имя своих богов.

Чеда вспомнила историю о богах, преследовавших сестру-богиню, о Гожэне, Бакхи и Тулатан, разрушивших ее храм. Салия сделала сейчас то, чего не смогла бы сделать ни пустынная ведьма, ни одна из первых людей. Значит…

– Так ты…

Но Салия зажала ей рот.

– Не произноси этого!

«Ты – Наламэ, – хотела сказать Чеда. – Клянусь пустыней, ты точно Наламэ!»

– Но почему? Почему я не могу произносить твое имя?

Вместо ответа она схватила Чеду за руку и потянула куда-то в низину.

– Идем. Время тебе увидеть деяния Королей.

Салия обернулась к Шарахаю, оглядела пустыню, ярко освещенную лунами-близнецами, и вдруг ущипнула воздух, словно струю арфы. Ночь отозвалась воем асиримов. Он все приближался, пока Чеда не увидела самих асиримов, тянущих по песку тела, оставляя за собой длинные борозды.

Один из них протащил мимо женщину, схватив ее за руки. Она сонно приоткрыла глаза и крикнула:

– Тулатан, защити! Тулатан, защити!

Она не пыталась сбежать, просто подбадривала себя, пыталась победить страх, быть храброй. Многие жертвы асиримов молились об этой чести, но теперь, перед лицом испытания, она начала сомневаться.

– Иди с миром, – произнесла Чеда, поймав ее взгляд. Что еще она могла сказать?

Женщина не ответила. Увидев адишару вблизи, она вырвалась вдруг, пустилась бежать, но асир – старая, иссохшая карга – прыгнула на нее, схватила за ноги и, не обращая внимания на то, как жертва кричит и царапает песок, швырнула ее прямо на шипы.

Белые цветы еще не закрылись, впитывая лунный свет, но ветви задвигались быстрее: они подхватили женщину, потянули в разные стороны… Визг жертвы оборвался, кровь брызнула на темную кору. За ней последовали другие тела – асиримы бросали их в рощу, как охотники бросают мясо изголодавшимся гончим.

Боги милосердные, они и правда кормили деревья!

К счастью, никто из жертв больше не очнулся, но кровь их залила всю каменистую землю.

Один из асиримов, высокий мужчина с бессмысленным взглядом, поклонился Чеде. Ей стало не по себе – асиримы приняли ее, но как принять их, зная, что они делают каждую ночь Бет За'ир?

Выбора не было. Чеда поклонилась в ответ, и асир ушел под сень деревьев.

Один за другим асиримы исчезали в песке, древесные корни обнимали их, утаскивали под землю, и через несколько мгновений все кончилось – пустыня затихла, лишь легкий ветерок покачивал ветви адишар.

Жесткокрыл поднялся в воздух, потерянно стрекоча. Все стало до странного обычным: через несколько часов поднимется солнце, и цветущие сады станут такими же, как всегда. Никто не узнает, сколько тайн они скрывают, как разбойники, трясущиеся над своим золотом.

Ни мрачных созданий. Ни асиримов. Ни кричащих жертв. Они с Салией остались одни.

Чеде казалось, что за эту ночь она прожила целую жизнь. Она переродилась, и новый мир открылся перед ней благодаря маме.

Все уже началось, как и сказала Салия.

Она, Чеда, – стрела. Копье, брошенное в сердце Шарахая.

– Я должна найти дворец Короля, – сказала Чеда, вспомнив наконец об Эмре и Воинстве.

Салия кивнула и пошла в глубь пустыни, ступая осторожно, выставив вперед правую руку, будто боялась обжечься.

– Постой! – крикнула Чеда. Она вынула саблю, срезала точными ударами четыре цветка и, сунув их за пазуху, побежала в пустыню вслед за Салией.

Чеда знала, куда они идут – к тамариску, под которым исчез Кулашан. Дерево темнело на горизонте прямо перед ними, но Салия вдруг остановилась, подтянула Чеду поближе. Чеда почувствовала, как песок проседает под ногами, разбегается, шипя. Как она проваливается по щиколотку, по колено…

Салия отошла на шаг, оставив ее в зыбучих песках.

– Ты со мной не пойдешь? – спросила Чеда.

Салия покачала головой.

– Боги пустыни защищают Королей. Но ты одна из них, тебя им разглядеть не так-то просто.

– Мы еще встретимся?

– Однажды.

– Когда?

– Скоро.

Чеде еще никогда не было так одиноко. В этот раз Наламэ действительно оставила ее.

– Доверься зыбучим пескам.

И Чеда доверилась. Опустилась по грудь, по плечи и, набрав напоследок побольше прохладного ночного воздуха, провалилась полностью.