Двенадцать королей Шарахая

– Нет, – ответил он. – Я хочу с тобой.

– Ты же сказал, чтоб я перестала!

– Нет, не сказал. – Эмре посмотрел на нее удивленно и напуганно. – Просто…

– Просто что?

Эмре не ответил, глядя куда-то за ее плечо, дернул подбородком, мол, «там».

Чеда обернулась и увидела над краем берега любопытную волчью морду. Волчонок подошел ближе, настороженно глядя на них, и – Риа милостивая! – он был белый. С серой мордочкой и серыми пятнами на холке, но – белый. Чеда никогда раньше не видела таких волков.

Эмре подобрал камень и хотел бросить в волчонка, но она удержала его руку.

– Нет!

– Они же шелудивые какие-то.

– Они красивые. – Чеда достала из сумки кусок окорока, украденного из кладовки Дардзады.

– Не корми их.

– Почему? – спросила она, бросив мясо на берег. Вот, привлеченный запахом, появился еще один гривистый волк, на этот раз обычного рыжеватого цвета, с темной гривой и такой же темной мордой. Еще один волк и еще, пока их не стало восемь. То были взрослые, высотой с Чеду, и хотя ей всегда нравились гривистые волки – она считала их благородными созданиями, – Чеда почувствовала, как ослабели руки и ноги, застучали зубы.

Она не испугалась – разве что чуть-чуть. Это чувство было сродни благоговению.

Ко взрослым присоединились еще два волчонка, Чеде по пояс. Эмре потянулся за ножом, но она прошипела:

– Не надо, Эмре. Они умные.

Один из волков явно хотел спрыгнуть: бегал вдоль берега, поглядывая на камни. Другой схватил кусок окорока и принялся жевать, дергая головой, как собака. Остальные, встопорщив загривки, наблюдали за двумя беззащитными человеческими детенышами, не решаясь нападать первыми. Только белому волчонку люди были не интересны: он куснул взрослого волка за лапу, сперва легонько, затем сильнее, пока тот не обернулся и не хватанул его за морду.

Волчонок развернулся и убежал, а взрослый вдруг, странно взвизгнув, погнался за ним. Понемногу стая разошлась, остался лишь один волк – тот, что хотел спрыгнуть: мрачный зверь, весь в шрамах. Но вот он рыкнул на людей, обнажив клыки, и убежал за своими.

– Зря мы взяли только ножи, – тихо сказал Эмре.

– Ага, а с саблями мы бы целую стаю порубили, что ли?

– Все лучше, чем эта ковырялка. – Эмре поднял нож, глядя на него так, будто только что сообразил, какой он короткий. – Боги, это что сейчас было?

– Не знаю, но, кажется, Бакхи нам улыбается. Давай не будем его разочаровывать. – Чеда вновь двинулась в путь, но Эмре схватил ее за руку.

– Мы не готовы.

– Я готова.

Она вырвалась и пошла дальше. Шагов Эмре не слышно было, и на мгновение она подумала, что лучше, наверное, вернуться, но вот захрустела позади галька. Чеда обрадовалась – она мечтала увидеть цветущие сады, но не хотела любоваться ими одна.

Они шли вдоль берега долго, все дальше углубляясь в пустыню. Полдень давно прошел, но от жары защищал прохладный ветерок с реки, а когда становилось совсем невмоготу, можно было окунуться, напиться как следует.

Наконец показалась развилка – безымянный ручеек, впадающий в Хадду. Чеда выбрала пойти вдоль него – так легче подобраться к садам.

Через несколько часов они наконец пришли на место.

– Где остановимся? – спросил Эмре.

– Там. – Чеда указала на тамарисковое дерево вдали. – Они уже близко, залезем и посмотрим.

Тамариск высился поодаль от ручья, так что прежде чем отправиться к нему, они напились и доверху наполнили мехи. Чеда отдала Эмре сумку и быстро взобралась на дерево, торчащее над янтарными песками.

На востоке она заметила белые паруса каравана, идущего в неизвестный порт. Пусть Чеда не желала покидать пустыню, покататься с караваном ей всегда хотелось: отважно идти сквозь Шангази, встречая удивительные вещи, о которых она раньше только читала. На севере в дрожащем от жара воздухе темнело какое-то пятно, рядом еще одно: цветущие сады.

По пальцам побежали мурашки. Вот оно, место, которое она столько раз представляла. Похоже ли оно на цветочные сады ее фантазий? Чеду переполняли противоречивые чувства: страшно было увидеть адишары, но и радостно тоже – она наконец дошла.

Спускаясь с тамариска, она заметила плоский камень, оплетенный корнями. Камень был размером с две ее ладони, весь покрыт сложными узорами.

– Что это? – спросил Эмре.

– Не знаю. – Чеда присела на корточки, попыталась высвободить камень, но ничего не вышло.

Ну и ладно. Нужно было спешить.

На закате, когда солнце разбросало шафранные пятна по облачному западному небу, они взошли на пологую дюну и увидели рощицу, а за ней, в отдалении, еще одну – словно кто-то начертил на песке прерывистую линию.

Идти до рощицы было дольше, чем казалось. Под деревьями залегали глубокие черные тени, сплетались в причудливые узоры. Маленькие существа порхали между ветвей, как колибри. Вот несколько подлетели поближе, и Чеда узнала их. Ачал. Жесткокрылы – жуки с большой палец размером: панцири черные с радужным отливом, фиолетовые крылья с ладонь, загнутые жвалы, темно-красные, будто на них запеклась кровь, – признак ядовитой твари.