Двенадцать моих любимых мужчин, или Вся правда о блондинах (СИ)

Ситуацию нужно было срочно исправлять, и я сделала все, чтобы Сергей осознал, что именно он — виновник моего внезапного преображения в диву. Игривый взгляд, с которым я протянула ему учебник. Томный голос, когда я просила передать мне закладку… Нет, он должен был понять! Несмотря на все хитрые манипуляции, мой наставник оставался серьезен и не предпринимал никаких попыток к сближению. Проверив домашнее задание и объяснив новую тему, он взглянул на часы и засобирался домой. Никогда еще занятие не казалось мне таким коротким. «Наверное, ему не понравился цвет футболки», — решила я, но спросить Сергея про его предпочтения так и не успела — сухо попрощавшись, он выбежал из квартиры. «Вдруг, у него что-то дома случилось? — продолжала изводить себя я. — А тут еще я со своим английским…» Выбежав на балкон, чтобы еще раз иметь счастье лицезреть объект моих девичьих грез и крикнуть ему вслед что-то ободряющее, я увидела картину, которая меня потрясла! Сергей, тот самый, что несколько минут назад торопился домой и говорил, что у него мало времени, стоял у подъезда и… целовался с какой-то светловолосой худышкой в модных джинсах! Одна его рука обнимала девушку за талию, а вторая гладила ее волосы. Последнее удавалось ему с трудом — начес девицы впечатлял. Видимо, она потратила на него не один час. Ярость душила меня. Не совладав с собой, я схватила любимую мамину лейку и, перегнувшись через перила, окатила парочку холодной водой. Шелковая блуза девушки промокла, шикарный начес в один миг превратился в разбухшую паклю, прилипшую к ее лицу, а яркая тушь потекла, оставляя на щеках темные дорожки. Как же эта девица орала! Музыка для моих ушей. Совершив свое «мокрое» дело, я тут же присела, спрятавшись за обшивкой, чтобы Сергей не увидел меня, но открытая балконная дверь подсказала ему, кто стал причиной внезапного дождя. Я ожидала бури, но он так и не наябедничал моим родителям, хотя после моей выходки наши с ним занятия были закончены. В утешение мне достались лишь листок с его почерком и ласкающая взор картина, которая до сих пор вызывает у меня довольную улыбку: недавняя красотка, жалкая и полинявшая, как старая кошка после дождя, истерически топает ногами и визжит на всю улицу.

Глава 5. На зарядку становись, или Все прелести взрослой жизни

Главный жизненный парадокс: став взрослым, человек с умилением вспоминает годы детства, хотя, будучи ребенком, торопился повзрослеть и доказать родителям, что уже стал самостоятельным. Как и все дети, я не ломала эту привычную схему, воспринимая «в штыки» большинство родительских решений, даже если они касались вполне невинных тем. Например, таких, как каникулы. Я давно привыкла проводить лето в городе, но маму отнюдь не радовало то обстоятельство, что я три месяца слоняюсь без дела. Посовещавшись с папой, она вынесла своей вердикт: в этом году меня решили отправить пионерский лагерь.

— Лагерь? — заныла я, едва услышав новость. — Но я же взрослая, зачем мне туда ехать?

— Говоришь, ты взрослая? — со смешком поинтересовалась мама. — Тогда, наверное, сможешь несколько недель жить по режиму… И кто знает, может на следующий год ты поедешь с нами в Сочи…

Перспектива провести месяц на море меня обрадовала, и я дала согласие. Мама помогла упаковать вещи, и на следующий день они с отцом повезли меня навстречу новой взрослой жизни. Наслушавшись рассказов опытных подруг, я мечтала о купаниях в речке, дискотеках, новых знакомствах и о первом поцелуе с каким-нибудь симпатичным мальчиком из отряда, а еще лучше — с вожатым. Радостное ожидание сменилось разочарованием, стоило мне узнать, что лагерь находится в лесной глубинке, речки нет и в помине, а большую часть коллектива вожатых составляют девочки. Поначалу я дулась на родителей, мысленно благодаря за «подарочек», но потом рассудительно заметила: «Зато лагерь к железнодорожной станции близко, в случае чего — смогу сбежать домой». Мама крепко обняла меня на прощание, пообещав приезжать по субботам и привозить гостинцы, и оставила меня наедине с моей взрослой жизнью, которая, как оказалось, готовила множество сюрпризов.

Сначала выяснилось, что мы приехали одними из последних, и я чуть не опоздала к раздаче постельного белья. Получив самый страшный комплект в моей жизни — а глядя на сине-серую простыню, меня начинали терзать сомнения, что ее стирали вместе если не с половыми тряпками, то, по меньшей мере, со старыми шторами, — я отправилась к себе в палату.

Новое разочарование ждало меня там — все лучшие кровати были заняты, и мне досталась узкая койка в самом углу. Одна ножка кровати подозрительно покосилась, но добила меня облезлая тумбочка, стоявшая рядом. На ее фанерных стенках помимо стандартных фраз: «Оля + Ира = дружба» или «Вовка — моя любовь» огромными буквами было выцарапано: «Дашка — тупая овца». Видимо, моя тезка-предшественница не нашла общего языка с остальными. «Добро пожаловать во взрослую жизнь, дорогая», — поздравила себя я, раскладывая вещи.