Двенадцать прикосновений к горизонту

– Вас как зовут? – спросил я и представился: – Меня – Миша.

– А меня – Ашот, – ответил водитель.

– Понимаете, дядя Ашот, в чём проблема, меня девчонка ждёт не дома, а у подруги в гостях. А вот адреса подруги я не знаю, хотя она где-то там рядом живёт.

– А что, дома у твоей девчонки никого нет?

– Есть, наверное, – тяжело вздохнул я, представив картину моего появления перед Машкиными родителями.

– Ну так а что ты расстраиваешься? Сколько лет твоей девчонке?

– Четырнадцать скоро исполнится…

– Тем более что родители наверняка знают, где дочка Новый год будет встречать.

Я не стал вдаваться в подробности, но внутренне поблагодарил водителя за участие и доброту. Если бы я помнил Машкин телефон, можно было бы всё как-то сгладить. А так придётся идти к Машкиным родителям. Сто процентов завтра о моём путешествии станет известно родителям. Как бы они не прервали отпуск, хотя… Я же вот он, живой и невредимый. Завтра-послезавтра посадят на автобус, да поеду домой. Там дед встретит. Интересно, он сильно будет ругаться? Бабуля, конечно, пока два-три килограмма от меня не отгрызёт, не отстанет. Да, поездочка у меня случилась не совсем спокойная. Блин, а вдруг и Машкиных родителей не будет дома? Вот это будет прикол так прикол. Представляете? Новый год на коврике перед квартирой. Кстати, двенадцатый этаж – это я так, для общей картины напомнил.

Мы подъехали к дому. Я вышел, Ашот сразу развернулся и уехал. «Видимо, домой к своим полетел, – подумал я. – Всё-таки Новый год. Ну что, Михаил Александрович, пошли?»

Я приблизился к подъезду, дверь была заперта. «Вот это номер, – мысленно произнёс я, – как же я раньше-то не подумал? Ишь ты, размечтался: на коврике. Как бы на улице не встретить Новый год. Да…»

Ну и как мне попасть вовнутрь? За моей спиной раздался чей-то смех. Я обернулся, в мою сторону шла небольшая компания, явно навеселе. Они остановились и стали удивлённо меня разглядывать.

– Ты к кому, мальчик? – спросила полная тётка в грязнущих сапогах. Такое впечатление, что она в них по сельской грунтовой дороге гуляла.

– Ага, – икнул держащийся за её руку мужчина. – Это не наш пацан. Я на… ик… наших всех знаю. Ты хто? – обратился он ко мне.

Так хотелось ответить «дед пихто», но в моём ли положении дерзить? И я, как овечка, проблеял:

– Я к Сизокрылым приехал.

– А что у тебя за… ик… вид? – нахмурился мужчина.

– Обобрали, – говорю и развожу руками. – Ограбили меня.

– Кто? – вскрикнула женщина. – А ты милицию вызвал?

– Да не надо милицию, – отвечаю.

– Как это не надо? Как это не надо? – закудахтала женщина и вынула мобильник. – А завтра меня ограбят. Нельзя молчать ни в коем случае. Сейчас, погоди…

– Тётенька, – закричал я. – Не надо. Меня же не здесь ограбили. По дороге… Далеко отсюда.

– А-а-а, вон в чём дело. – Тётка опустила руку с трубкой.

В этот момент дверь распахнулась, и компания направилась в подъезд, я поспешил за ними.

В углу под почтовыми ящиками сверкала ёлочка. Но впервые меня это не радовало. Я смотрел на неё и не понимал, что творится в моей душе.

Лифт не работал. Всей толпой мы пошли по лестнице. Компании повезло: они поднялись на третий этаж и ввалились в квартиру.

– Тебе на двенадцатый этаж, – напомнила тётка.

– Да-да, я знаю, – кивнул я. – Спасибо.

– С наступающим тебя, – сказала тётка. – Галине привет!

– И вас также, – буркнул я и поплёлся наверх.

В одной из квартир на шестом или седьмом этаже громко играла музыка, дверь была распахнута. Из дверного проёма высунулась голова девчонки. Она похлопала ресницами и исчезла. На стене в прихожей я заметил электронные часы, которые показывали 23:48. До Нового года осталось двенадцать минут. Я поспешил наверх.

Какое-то время я не решался нажать на кнопку звонка. Что тут скрывать, мне было страшно. Но что делать? Не будешь же век стоять, как дубина. Я позвонил. Через несколько секунд дверь распахнулась. Передо мной на пороге стояла тётя Галя. Она смотрела на меня и не узнавала.

– Здрасьте, – дрожащим голосом произнёс я и едва не расплакался. Вы не поверите, но почему-то в этот миг мне так стало себя жаль, что я еле-еле сдержался. А сдержался, наверное, потому, что испугался: а вдруг Машка дома? Представляете, выходит, а тут стоит «жених» весь в соплях… Лучше сдохнуть, чем такой позор.

– Здравствуйте, – отвечает тётя Галя. – Ты к кому, мальчик?

– Тёть Галь, – стараюсь говорить твёрже, – вы не узнаёте меня? Я – Миша.

– Миша, Миша, – тётя Галя, соображая, прикрыла рот ладонью. Миша… Миров? – вытаращила она глаза и повторила: – Миша Миров?

– Ну да, – усмехнулся я. – Миша Миров.

– Господи, боже мой! – запричитала она. – Да как же… как… ты как здесь оказался? Почему ты в таком виде?

– Ну, понимаете… так получилось…

В этот момент в квартире раздался бой курантов.

– Заходи, заходи скорее, – опомнилась тётя Галя. – Что ж ты на пороге-то стоишь? Что случилось?