Двенадцать раундов войны

— Не это сейчас главное… — задумчиво сказал имам и легонько постучал мобильником, который так и не выпустил из руки, по ладони.

— А что тогда? — слегка удивился его холодности Уматгиреев.

Имам некоторое время молчал, показывая таким образом важность информации. Потом наконец сообщил тихим шепотом с траурными нотками в голосе:

— Сегодня ночью была предпринята попытка перехода границы между Азербайджаном и Россией. Большой отряд, который должен был прийти в помощь тебе…

— И что? Когда их ждать?

— Отряд попал в засаду. Русские пограничники обстреляли их. А с другой стороны стали стрелять азербайджанские пограничники. Этого от них никто не ожидал. Мусульмане стреляли в мусульман только ради того, чтобы показать свою лояльность российской стороне. Но они за это еще ответят. Таким образом, прорвалось всего два десятка моджахедов. Им удалось оторваться от преследования пограничников, и сейчас они идут из Дагестана в Чечню. Как только командование сможет связаться с их амиром, мне позвонят, и у меня будет более полная информация. Но этих людей, как я подозреваю, нужно будет найти и спрятать в твоем бункере. Однако торопиться тоже не следует. Дождемся связи… Ай-яй-яй… Как нехорошо получилось. Я так рассчитывал на этот отряд! Там были самые опытные моджахеды из всех, кого можно было пожелать. Но я надеюсь, что прошли хотя бы лучшие из лучших.

— А кто сообщил, что они оторвались от преследования и идут в Чечню? — недоверчиво спросил Уматгиреев.

— Спутник. За ними следил спутник.

— У «Аль-Каиды» уже есть свои спутники? — удивился Джабраил.

— Зачем они нам… Им… Зачем они? Спутники есть у мощных богатых держав. А в этих державах, даже если они сами негласно не сотрудничают с «Аль-Каидой», всегда найдутся люди, которые предоставляют информацию. Ради ли ислама или ради денег, не столь суть и важно. Главное, что предоставляют. И «Аль-Каида» имеет возможность интересоваться, как идут дела у их людей…

* * *

Имам Габисов так целый день и не выпускал из рук мобильник и даже спать лег, держа его в руке. Спал имам Гойтемир Габисов в комнате амира, единственном, кроме кухни, помещении в бункере, отделенном от остальных стеной и дверью. Ему устроили специальные нары, которые получились довольно мягкими за счет бушлатов, снятых с убитых полицейских. Эти бушлаты привезли из другого района, потому что тогда, когда строили бункер, амир запрещал проводить в этом районе акции.

Телефон зазвонил уже под утро. Имам ответил не сразу, потому что он обычно не сразу просыпался, а проснувшись, как правило, еще долго мотал головой, прогоняя остатки сна, — привычка такая слегка странная. Но амир Уматгиреев на эту привычку не обращал внимания. Он тоже проснулся от затейливой телефонной мелодии, как-то, как показалось, не очень подходящей своей легкомысленностью образу имама. Но не Уматгирееву было учить Габисова. Тот сам человек взрослый и ответственный.

Имам наконец-то взял мобильник и ответил. Разговаривал на каком-то незнакомом Джабраилу языке. Разговор закончился быстро. Габисов положил мобильник на ящик, заменяющий ему стол, и остался сидеть, не выказывая желания снова уснуть. И ничего амиру не сказал. И тут же снова раздался звонок. И опять разговор был на незнакомом Уматгирееву языке, только, кажется, уже на другом, не на том, что с первым собеседником. Судя по тому, что отдельные слова были амиру хорошо знакомы, разговор велся на арабском. На сей раз говорили дольше. И сам имам тоже что-то говорил. Может быть, даже приказывал. Закончив разговор, Габисов спросил амира:

— Сколько нам нужно времени, чтобы выйти на ту дорогу, где ты вчера «положил» ментов?

— По крайней мере полдня.

— Долго. Значит, объявляй подъем. Выходим туда.

— Зачем? — не понял Уматгиреев. — Нас там никто не ждет. Только сгоревшие грузовики и бронетранспортер. Их останки, наверное, сегодня будут вывозить на металлолом. Полиция сдает всегда сгоревшие машины на металлолом. Хоть какие-то деньги выручает. Но забирать машины будут не полицейские, а простые рабочие. Убивать там будет просто некого.

— Возможно, придется и рабочих убить, если они увидят лишнее.

— Что лишнее они могут увидеть? Эти рабочие из райцентра. Они меня с детства знают. Они просто вежливо поздороваются со мной, и все.

— Тот отряд, что прорвался через границу, вышел на эту дорогу. Нам надо его встретить.

— Понятно. А потом что?

— А потом приведем людей сюда. Ты дашь им приют до того времени, пока сюда же не прорвутся и другие отряды. Здесь будет район концентрации сил для будущей большой войны. И никто не должен об этом знать. Ни рабочие, ни менты. Поднимай джамаат.

Амир Уматгиреев послушно вышел в общее помещение бункера.

Глава пятая

Подполковник Тарамов показал улицу, по которой следовало выезжать.

— Туда, напрямую, никуда не сворачивая. Улица сама повернет, и дальше прямо. На большом перекрестке будет знак. Главная улица поворачивает налево. Нам направо, а там уже из поселка выберемся. Тридцать метров за перекрестком мой дом. Остановите там. Я за две минуты управлюсь.