Двенадцать рождественских свиданий

Кейт заметила ему, что конструкция должна быть полностью съедобной, но Адам только рассмеялся.

– Никто не учил тебя расширять границы воображения? Ты еще называешь себя художником.

– Учили, конечно. И я называю себя художником. Понимание технического задания – часть моей работы, а здесь говорится, что домик должен быть съедобным.

Все было бесполезно. На фасаде появились дополнительные окна, а под ними – балкон во всю длину, сделанный из части задней стены.

Кейт оглянулась и поймала взгляды парочки рядом с ними. Вытаращив глаза, они смотрели на работу Адама. Пара напротив делала то же самое. Женщина с короткими розовыми волосами на той стороне сочувственно ей улыбнулась.

Входная дверь увеличилась, в одном из скатов крыши появилось окно, застекленное куском плексигласа. После постройки балкона дымоход с крыши переместился на плоский настил в задней части дома, сформированный из остатков задней стены.

Выглядело это, к сожалению, хорошо. Но когда Кейт озвучивала какую-нибудь идею или предложение, основанное на ее богатом опыте создания пряничных домиков, они встречались короткими опровержениями.

В какой-то момент Кейт взяла дело в свои руки: соорудила фронтон для гигантской входной двери и собиралась наклеить его с помощью белой глазури, но Адам увидел и оттолкнул ее руку.

– Ты что, серьезно это сделал? – поразилась Кейт.

– Наличники – это прошлый век, – объяснил Адам.

– Ты не терпишь конкуренции или просто маньяк контроля?

Адам взглянул ей в глаза.

– И то и другое. Не люблю проигрывать и терпеть не могу обыденность.

– Людям нравятся традиции. Если б не нравились, традиции исчезли бы.

– Люди глупы. Они не знают, чего хотят, пока ты им это не покажешь.

Помимо мансардного окна на крыше добавились четыре зеркальных прямоугольника. Кейт объяснили, что это солнечные батареи.

К этому моменту Кейт уже почти отказалась от участия в строительстве и занялась сортировкой сладостей, предназначенных для украшения домика. Окинув столовую взглядом, она обнаружила, что большинству парочек веселее, чем ей.

Девушка с розовыми волосами предложила Кейт присоединиться к ним. Их пара предпринимала отчаянные попытки заставить стены оставаться в вертикальном положении. Каждый раз, когда их домик складывался, они смеялись над своей беспомощностью. У Кейт было ощущение, что они встретятся еще раз. Она поблагодарила за приглашение, но все же отказалась.

У остальных пряничные домики варьировались от довольно надежных до ветхих, а в некоторых случаях и полных развалин. Уровень шума в столовой возрос, когда пары преодолели первоначальную застенчивость, атмосфера стала более непринужденной. На этом фоне сосредоточенное молчание между Кейт и Адамом особенно выделялось.

– Я собираюсь начать украшать, – сообщила ему Кейт, нанеся каплю глазури на фасад домика.

Адам в ужасе отшатнулся, будто ее вырвало.

– Мы еще не обсуждали декор.

– Мы и дизайн дома не обсуждали, тем не менее он построен.

– Но у меня есть свое видение.

– Пожалуйста, я слушаю.

– Я хочу использовать только белую глазурь. И фасад дома должен быть обшит деревом, – добавил он как нечто совершенно естественное для пряничного домика. – Можем использовать коктейльные палочки для создания эффекта текстуры дерева.

Кейт бросила на него долгий взгляд. А затем прикрепила большую красную желейную конфетку к капельке глазури на стене.

– Я взрываю тебе мозг, правда?

Она схватила тюбик с глазурью, выдавила полоску по краю крыши, не касаясь окон и солнечных батарей, и посыпала горстью разноцветных сахарных шариков. Адам вскочил, и его стул ужасно скрипнул по полу. Кейт стало интересно, что он собирается предпринять.

Рот Адама открывался и закрывался, пока он пытался подобрать слова. Кейт взяла тюбик и зигзагами нанесла глазурь сверху вниз вдоль основания стены, прикрепив к ней зеленые жевательные конфеты.

– Это, – сказала она, показывая на конфеты, – трава и плющ.

Смазав глазурью дверной косяк, она прилепила розовые и красные леденцы.

– Стелющиеся розы. Такие должны быть в каждом коттедже.

Адам наблюдал с отвращением. В руке он зажал небольшую прозрачную плексигласовую коробочку, которая, как он объяснил Кейт, станет башней обсерватории и будет располагаться на крыше вместо дымохода.

Сладко улыбаясь ему, Кейт продолжала беспорядочно брызгать глазурью на дом, прикрепляя к ней яркие, несочетающиеся сладости. Обычно она относилась к украшению пряничных домиков более серьезно, ей нравились ряды конфеток разных оттенков и форм. У нее, как сказал бы Адам, было свое видение. Но Адам привел в действие адский механизм, и она уже не могла перестать лепить все блестящее, сладкое, желеобразное и разноцветное, что попадалось под руку, поверх его величественного замысла.

Развешивание на балконе полосатых зелено-белых леденцов стало последней каплей, Адам сжал обсерваторию так, что у него побелели костяшки.

– Это отвратительно.

– Не слишком ли сильное словцо для пряничного домика?