Двенадцать стульев

Обыграна была специфическая терминология: на воровском жаргоне врач, медик —«лепила», а глаголы «лепить» (что-то) и «лечить» (кого-либо) употреблялись также в значении «лгать», «обманывать».

Соответственно, «великий комбинатор» иронизирует по поводу предстоящих мошеннических уловок в Москве, где опять придется «лечить» владельцев стульев и, конечно же, «лепить» при этом.

Трудно судить, почему заменена реплика. Не исключено, что редакторы сочли смысл шутки неочевидным, авторы же решили уступить, хотя шутка была рассчитана на довольно широкий круг читателей: о жаргонах воров и нищих давно публиковали исследования филологи, этнографы, правоведы, да и вообще «блатная музыка» вошла в тогдашний литературный язык. Прием иронического переосмысления терминов воровского жаргона и в дальнейшем неоднократно используется в романе.

…перебирая сохранившиеся в памяти воспоминания о битве при Калке, рассказывали друг другу прошлое и настоящее Москвы… Ильф и Петров иронизировали в связи с невежеством железнодорожных попутчиков. К истории Москвы не имеет отношения хрестоматийно известное сражение на реке Калке в 1223 году, когда союзные войска русских и половцев были разгромлены монголами.

…Стрелочники трубили в рога… По действовавшим тогда правилам, стрелочники обязаны были до и после перевода железнодорожных стрелок подавать звуковые сигналы посредством специальной трубы – рожка.

…Дорпрофсожа… Имеется в виду Дорожный комитет профессионального союза работников железнодорожного транспорта. Такие организации создавались на каждой железной дороге.

…вагон-микст… Речь идет о смешанном (лат. mixtus – смешанный), то есть разделенном на две части, вагоне: места для пассажиров в нем соответствовали стандартам разных классов. В предреволюционные годы такие вагоны предназначались для линий, где из-за малого количества пассажиров нецелесообразным было использование специальных вагонов для каждого из трех классов.

…Рязанский вокзал – самый свежий и новый из всех московских… Ныне – Казанский. Строительство этого вокзала, начатое в 1914 году по проекту А. В. Щусева, в основном завершилось к 1926 году.

…Ярославский вокзал, с его псевдорусскими гребешками… Ярославский вокзал построен по проекту Ф. О. Шехтеля в 1900–1902 годах.

…геральдическими курочками… Имеются в виду узоры чугунной декоративной решетки над главным входом Ярославского вокзала.

…С Октябрьского… Ныне – Ленинградский вокзал.

…через Брянский вокзал… Ныне – Киевский.

…улица Лассаля, бывшая Дерибасовская… Главная улица Одессы была переименована в честь немецкого социалиста Ф. Лассаля весной 1920 года.

…Подле реставрированных тщанием Главнауки Красных ворот… Знаменитый московский архитектурный памятник Красные ворота – каменная триумфальная арка, построенная в 1753–1757 годах по проекту Д. В. Ухтомского. Отмечено, что она реставрирована «тщанием Главнауки» – Главного управления научными музейными и научно-художественными учреждениями Народного комиссариата просвещения. Однако в июне 1927 года этот памятник архитектуры уже снесен. Его бы уже не обнаружили герои романа, вернувшись в Москву.

Зато отклик Ильфа и Петрова на снос Красных ворот можно неожиданно обнаружить в главе «Зерцало грешного». При описании обывателей «уездного города N», где начинается действие романа, назван «заведующий подотделом благоустройства Козлов, тщанием которого недавно был снесен единственный в городе памятник старины, триумфальная арка елисаветинских времен, мешавшая, по его словам, уличному движению».

Определение «елисаветинские» было снято при публикации. Оно делало намек вполне прозрачным. Многие жители столицы увидели бы здесь аллюзию на Красные ворота.

…Запасный дворец… кстати, не дворец, а НКПС… Речь идет о здании, построенном в 1750-е годы – с целью хранения запасов продовольствия и фуража для нужд императорского двора. В конце XIX века Запасный дворец был передан Дворянскому институту – учебному заведению, где воспитывались «девицы благородного звания».

С 1918 года там находился Народный комиссариат путей сообщения. В 1930-е годы здание полностью перестроено по проекту И. А. Фомина.

…вот и Мясницкая… можно подохнуть с голоду… на первое шарикоподшипники, а на второе мельничные жернова… На Мясницкой, вопреки названию улицы, располагались не мясные лавки, а учреждения, торговавшие станками, электрооборудованием и т. п. Тирада Бендера – очередная аллюзия на повесть Катаева «Растратчики», где Мясницкая характеризуется сходным образом.