Двенадцать цезарей

Через несколько месяцев Клавдию должно было исполниться пятьдесят семь лет. В отличие от ранних периодов жизни в течение первых семи лет принципата его физическое состояние значительно стабилизировалось (что может указывать на психосоматический характер его заболевания), но сейчас снова началось ухудшение. До этого времени он добивался значительных успехов. Кампания Авла Плавтия в южной Англии принесла империи новую легендарную провинцию. На следующий год во время триумфа, за который проголосовал сенат, Клавдий испытал момент славы, которая когда-то ассоциировалась с его отцом и братом. Были выпущены монеты с изображением павшей Британии. Такими же удачными были ранние кампании на германской границе (против хавков и хаттов) и операции Светония Паулина в Африке (за которые сенат также наградил Клавдия триумфом, но на этот раз он его отклонил). В основном без кровопролитий он расширил римское гражданство в провинциях. Он перестроил Большой цирк и театр Помпея, отметив эти общественные проекты роскошными церемониями открытия. Клавдий взялся за осушение Фуцинского озера в попытке увеличить площадь возделываемой земли. Плиний пишет, что после открытия новой гавани в Остии собравшаяся толпа стала свидетелем невероятного зрелища — император возглавил нападение на дельфина-косатку. Животное попало в ловушку песчаных отмелей. Клавдий приказал перегородить сетью вход в гавань, затем погрузился на корабль вместе с преторианцами и заставил их добить выбросившегося на отмель дельфина ударами копий, к восторгу толпы.

С другой стороны, Клавдию не удалось преодолеть антипатию к сенаторам, которые ранее приветствовали его восхождение на трон. Несмотря на его многократно восхваляемое уважение к сенату, паранойя принцепса в отношении заговоров, реальных или вымышленных, привела к многочисленным казням. Кроме того, Клавдий настойчиво проводил процесс маргинализации сената, который был характерен для всех его предшественников. Отказавшись от консультаций по некоторым государственным вопросам, он организовал императорскую администрацию в виде неофициальных министерств под контролем своих вольноотпущенников: секретаря Нарцисса по делам прошений, Палланта по финансовым делам, Каллиста, помогавшего решать юридические проблемы, и Полибия, которому Сенека сказал: «Ты всем обязан Цезарю». Полибий эффективно управлял имперскими назначениями, хотя номинально был министром культуры и библиотекарем императора. Лояльность вольноотпущенников, как указывал Сенека, распространялась только на самих себя и на Клавдия. Такая система вряд ли могла получить одобрение сената и дошедших до нас источников. Светоний рассматривает ее как результат дурного влияния, которое характеризовало весь период принципата Клавдия: «Однако и это, и другое, и все его правление по большей части направлялось не им, а волею его жен и вольноотпущенников, и он почти всегда и во всем вел себя так, как было им угодно или выгодно». Античные источники оценивают правление Клавдия именно с этой точки зрения, которая укрепляет его репутацию как недальновидного и неблагоразумного правителя. Это несправедливый взгляд, что подтверждается, по крайней мере отчасти, последующими событиями. Наибольшее влияние на период принципата Клавдия оказала Агриппина Младшая: ее стремление к власти было настолько неукротимо, что император не мог ему сопротивляться. Кроме того, Агриппина была матерью императора Нерона. Впечатлительность является присущей человеку слабостью. В работах тех авторов, которых мы считаем «основными» свидетелями (среди них Светоний и Тацит), такая впечатлительность, благодаря которой Клавдий игнорировал притязания на трон собственного сына Британника и отдал его пасынку Нерону, приобретает преступный оттенок в свете будущих потрясений.