Двенадцать звезд

Когда комендант увидел впереди огонь в разрыве вала, то лег и пополз. От костра тянуло вкусной едой, а сам лагерь пах лесными травами и лошадями. Ветер донес до него разговор трех мелодичных голосов.

«Лесные нимри», — сообразил Долгузагар.

От запаха еды у него на мгновение помутилось в голове, он сделал неверное движение… и замер, услышав, как звякнула о камни его кольчуга.

Эта женщина в белом платье
Разрешает упасть на землю.

Сквозь бешеный звон крови в ушах он расслышал тихие шаги. Эльф подходил все ближе и ближе. Коменданту показалось, что тот уже должен услыхать гулкие удары его сердца, и подумалось, что обиднее всего будет оставить песню незаконченной.

Эльф остановился в двух шагах от человека. Долгузагар слышал его легкое дыхание и посвист ночного ветра, лижущего лезвие обнаженного меча. И эти звуки сплелись в последние, недостающие слова:

Эту женщину в белом платье
Зовут очень просто — Смертью.

И тут произошло чудо: Долгузагар услышал шелест убираемого в ножны меча. И звук удаляющихся шагов.

Несколько минут он лежал, прижавшись к сухой земле влажным лбом. Потом, собравшись силами, осторожно пополз обратно.

— Рагаз, Углод, — сказал комендант, обращаясь к боевым, — после того, как перебьем нимри, я отпущу вас на все четыре стороны. Поняли? Снага, пошел первым. Нападаем, когда доберемся до вала.

Но вышло не так, как загадывал Долгузагар. Когда до костра оставалось не более трех десятков шагов, он услышал, как впереди громко скрипнул доспехами орк-разведчик. И по особенному звенящему молчанию догадался, что на сей раз эльфы все слышали и все поняли.

6 Азраиль на свободе

Девы не хотят никому быть обязанными. Они любят независимость.

Астрологический справочник

Азраиль скакал два или три часа, прежде чем в сгустившихся сумерках разглядел вдалеке валы, что тянулись вдоль Восточного тракта. Тогда он заставил свою песочную лошадь свернуть с дороги налево и замедлить бег, опасаясь, как бы она не споткнулась на бездорожье. Заодно маг подхватил болтавшиеся обрывки поводьев, связал их узлом и обмотал вокруг запястий: теперь даже если он свалится с коня, далеко тот не убежит.

Только после этого Азраиль начал снимать с лошади опутавшие ее чары. Постепенно — чтобы та, неожиданно освободившись, не понесла, как эльфийская гнедая. Но все прошло гладко: лошадь замедляла ход, встряхивая и мотая головой, но не пытаясь сбросить седока. Она сама продолжала двигаться в нужном направлении, огибая скалы и торчащие из песка валуны.

Когда совсем стемнело и лошадь начала спотыкаться от усталости, маг наконец натянул поводья и сказал «тпру». Несмотря на боль во всем теле, он чувствовал себя так, как будто мог скакать всю ночь и весь день: его обуревал восторг одержанной победы. Один, слабый и безоружный, Азраиль удрал от целого отряда опытных воинов! Обманул эльфийского лорда! Заставил дунадана пристрелить эльфа!

Ах, какой замечательный морок он навел на этого Дагнира: охтар вдруг увидел, как юноша-эльф поднимает на него лук. Взгляд эльфа стекленеет, оскал мелких зубов напоминает звериный — будто в него вселился злой дух или им управляет враждебная воля… Отлично сработано: одним махом из строя выведены оба лучника! Нет, а как мальчишка полетел с коня? Будешь знать, как посылать с черным магом эльфа, мысленно сказал Азраиль Тиндолу.

С трудом спешившись, ковыляя с послушной лошадью в поводу в поисках места для ночевки, Азраиль думал, что впервые в жизни оказался совсем один, впервые сам решал, что ему делать и как поступать. Это было захватывающее и бодрящее ощущение, и его совершенно не беспокоило, что он путешествовал по горгоротской пустыне один-одинешенек, без припасов и оружия. И, возможно, с погоней за спиной.

Маг пожал плечами. Конвой, наверное, только сейчас добрался до лагеря у Башни с раненым или мертвым эльфом на руках. Даже если погоню отправят немедленно, он все равно опережает преследователей на несколько часов.

На ночлег Азраиль остановился в небольшой лощинке между скалами. Чтобы лошадь не убежала, пока он спит, маг обмотал повод вокруг скального выступа, а потом еще навалил сверху тяжелых камней. Затем осмотрел свое средство передвижения, из осторожности обойдя лошадь по широкой дуге.

Животное оказалось кобылой: бока и холка у нее были горячие и влажные, на удилах висели клочья пены. Кобыла еле заметно вздрагивала — Азраиль понадеялся, что от усталости, а не оттого, что вознамерилась сдохнуть, — и не обращала никакого внимания на своего нового хозяина. Маг пощупал ей пульс на шее: единственное, что он мог сделать. Сердце билось нормально, и Азраиль пожал плечами.