Дверь

Перед нами шла парочка нервных идиотов. Один – предупредительный, страдающий, суетливый. Второй – испуганный, но пытающийся быть вежливым. Пиксель напоминал шизофреника в период обострения. Если истинная любовь такая – мне страшно за всех влюбленных.

– А у вас в поселке таких много? – спросила я.

– Таких? Ты сдурела что ли? А, ты про тех, кто из источника пить отважился? Нет. Таких нет. Все просто так, без магии влюбляются, женятся и плодятся.

И тут меня мыслишка одна одолела. Думаю – спросить или смолчать? Но спросила.

– А как у вас с родственными браками? Вы же почти с чужаками не контактируете. Живете своим поселением. Значит волей неволей когда-то двоюродный брат на сестре женится и вы вырождаться начнете?

Прямо скажу, учитель обозлился немного.

– Сама ты вырожденка! Что мы, без понятия? У нас тут все раз в четыре года меняется.

По-честному я не поняла, какие перемены могут помешать родственным бракам.

– Ты в шахматы играть умеешь?

– Умею, но не люблю, – на всякий случай уточнила я.

А то, может, он как дед Тоника, выудит карманную доску шахматную и предложит сыграть партию. И обыграет меня в два счета.

– Так у нас так же. Соседи с четырех сторон сначала одни, а потом – совсем другие.

Ни фига я не поняла, но учитель явно решил, что сболтнул лишнее и демонстративно замолчал. Сразу видно – ни слова больше не вытянешь.

На привале Пиксель расстарался, угощая Тоника, даже хотел его голову себе на коленки положить, но тот вырвался и залез на дерево. Откуда не хотел спускаться, пока Пиксель не поклянется угомониться. Старик пообещал, что вскорости мы будет у дома целителя и этот кошмар прекратится.

– Пиксель, ты выглядишь смешно, ты хихикаешь! – я еще много чего хотела сказать, но испугалась его кривого оскала, от которого мороз по коже.

Глава 16. Целитель

Ух, как я обрадовалась при виде дома целителя. От Пикселя устали все, даже старик. На которого только что накричал наш пылкий влюбленный. Которому показалось, что учитель слишком бесцеремонно попросил Тоника не бежать так быстро.

Сначала мы увидели настоящую дорожку. Утоптанную. Как широкая тропинка. А потом очутились на поляне. А ее краю стоял красивый, немного сказочный дом, окруженный плодовыми деревьями. Половина дома была скрыта водопадом из какого-то вьющегося растения. На девичий виноград похожего.

Ухоженный палисадник радовал глаз. Я в цветах мало разбираюсь, для меня они все красивые, а их тут было много. И выглядело все довольно обычно, как и у нас. Единственно, что меня удивило – низенький каменный забор, который кошка перепрыгнет, а человек перешагнет. Беспечные люди. У нас заборы как стены замка теперь строят. Даже если нищие хозяева – и то таких изгородей смастерят, что сразу видно – враг не пройдет. Но вор пролезет. Такая у нас суровая действительность.

– А домик суперный. Как в Англии. Или во Франции. Я бы в таком поселился. Когда состарюсь и внуков заведу, – смущенно уточнил Пиксель.

Он изображал первопроходца, всячески красуясь перед Тоником и при этом постоянно похихикивая. Оценил высоту заборчика, но перешагивать не стал, не поленился отворить кованную калитку, пошел по дорожке из каменных плиток терракотового цвета. А на каждой плитке цветочек такой выпуклый, типа ромашки. Сбрендить можно – как много труда вложено в простую садовую дорожку.

Я шла следом, чувствуя ароматы цветов. Приятные, будоражащие, густые. Увидела симпатичную печку с кирпичной трубой, прямо на газоне стояла, скамейки рядом. Наверное – место для шашлыков, или что тут у них принято на свежеем воздухе готовить?

– А двери у вас никогда не запирают? – громко спросил Пиксель и, проорав приветливое «здравствуйте», демонстративно вошел в дом.

Топот его ног заглох, а я стояла и рассматривала строение. Стены обшиты светлыми плашками полированного дерева. Сияют. Кто-то любовно прилаживал каждую, чтоб защитить бревна от сырости и придать дому праздничности. Наверное, Пиксель ошибся, этот дом на английский совсем не похож. Как и на французский. Но вот крыша, из которой выглядывают небольшие окошки – вполне могла бы сойти за что-то скандинавское. Но больше всего меня поразило следующее обстоятельство – половина дома как бы вросла в холм. И трава вовсю росла на черепичной крыше, вместе с кустами и цветами. А плющ полз по стене, забирался на крышу и перебирался на высокие деревья, что росли на холме.

– Для хоббитов крупноват дом, – старик не стал переспрашивать кто такие хоббиты, его сейчас совсем другой вопрос волновал.

Тоник пожал плечами, пошаркал ногами на придверном коврике, вошел внутрь. Старик посмотрел на меня – кто первый? Не успели мы преступить порог, как услышали нарочито бодрый голос Пикселя.

– Хозяева, к вам гости! – шумел он и вдруг издал булькающее-хрипящий звук.

Поперхнулся. Простонал и выскочил на улицу. Заодно вытолкнув и Тоника.

Учитель решительно вошел в комнату, я – следом. У нас такие «гостиными» называют. Посреди стоял обеденный стол. Накрытый на четыре персоны. Большой фаянсовый суповник посредине. На нем мелкий цветочный узор. Ярко-голубого цвета, как у гжели.