Дверь с той стороны

Это было неожиданно. Конечно, роботы и до этого попадались на глаза людям и в последнее время - часто. Но на них как-то не обращали внимания: интересы роботов и их жизнь (если это слово применимо к ним) нигде не пересекались с интересами и жизнью людей, а люди обычно дарят вниманием лишь то, что имеет к ним непосредственное отношение. Роботы могли часами стоять где-нибудь - в коридоре, в отсеке, на площадке лифта, - не шевелясь, не издавая ни звука, так что трудно было сказать, включены они или нет, воспринимают ли окружающий мир или целиком погружены в себя. К ним привыкли, как к предметам обстановки, как на Земле и планетах, где они постоянно были на глазах, выполняя самую разную работу. Но, видимо, интересы роботов и людей лишь казались параллельными, нигде не пересекающимися; в конце концов они пересеклись, как в неэвклидовой геометрии, а пересекшись, крест-накрест перечеркнули и то немногое, что еще оставалось у людей.

Люди сидели за столом. Парящие автоматы не появлялись. Играла музыка, обычно сопровождавшая обеды, и от этого еще больше хотелось есть.

- Кажется, - нарушил молчание капитан, - нам предстоит умереть с голода,

Кое-кто пожал плечами - и только.

- Кара, - вяло проговорила Инна. - Стоит ли уклоняться от нее? - Вряд ли она как следует понимала, что говорит: слишком много впечатлений свалилось на нее за последние дни.

- Ну и хорошо, - сказал физик. - Умереть - это еще не самое страшное.

Никто не согласился и не возразил. Люди молчали, словно это и не им предстояло умереть. Только Нарев улыбнулся.

- К чему унывать? - сказал он легко. - Мы умрем, но здесь останется другая раса, не обладающая нашими слабостями. Я передал ей все, что мог - принципы, организацию. Этот мир более приспособлен для них, чем для нас. Не знаю, как вы, а я больше не хочу забот.

Снова наступила тишина, потом послышались приближающиеся шаги. Дверь распахнулась; вошел Карский. За ним следовал робот. Он остановился на пороге, поблескивая объективами, потом отступил, и дверь затворилась.

- Приветствую вас, администратор! - сказал физик. - Вы пока живы; мы тоже. Вот и все новости.

Администратор огляделся.

- Где Вера?

- В вашей каюте, - сказала Зоя. - Она, кажется, плохо себя чувствует.

Физик фыркнул.

- Ну да. Однако, кто чувствует себя хорошо? Она просто разъелась. Ничего, сейчас девочка быстро похудеет. Если успеет, конечно. Потому что все это чертовски похоже на конец.

- Нет! - сказал Карский решительно. - Если бы мы захотели найти выход... Беда в том, что мы не хотим его найти!

- Я предлагала обратиться к богу, - медленно, как сквозь сон, опять проговорила Инна.

Нарев посмотрел на нее, усмехаясь.

- Вы? К богу? А, понимаю. Боюсь, дорогая, что тут вас ожидает самое тяжкое разочарование.

- Какое?

- Вам ведь бог представляется, несомненно, мужчиной? спросил Нарев своим резким голосом. - Ну так вот, это ваша крупнейшая ошибка. Бог - это, конечно, женщина. Если вы знакомы с литературой по данному вопросу, то знаете, конечно, что бог сперва создал мужчину, а женщину - потом. Так вот, будь он мужчиной, он в первую очередь сотворил бы, конечно, женщину; подумайте - и убедитесь, что я прав. Так что бог ваша конкурентка, друг мой, не забудьте этого!

Он развлекался; Инна широко раскрыла глаза, огляделась; никто не смеялся. Она положила пальцы на кисть штурмана и уже не снимала их.

- Браво, - пробормотал Истомин. - Но бог, он или она, нас, по-видимому, не накормит. И роботы тоже. Почему? Может быть, вы можете ответить и на это?

- Могу, - кивнул Нарев. - Мы дали им сигнал.

- Какой?

- Они просто решили, что мы уже начали уходить. Как он.

Карачаров встал.

- Разговоры, разговоры... - раздраженно сказал он. - Администратор и вы, капитан! Я вижу, что все мы пришли к одному; мы больше не хотим жить, и даже роботы чувствуют это. Что ж, умрем. Но мы не заслужили голодной смерти. Она будет слишком мучительной, к тому же умирать от голода как-то унизительно, вам не кажется? Разве мы не можем уйти проще, быстрее и приятнее? Разве эвтаназия - пустой звук?

Он перегнулся через стол и заглянул в глаза капитану:

- Вы взяли на себя ответственность за нас, когда мы сели на корабль. Доведите же свою миссию до конца! Вы понимаете, о чем я говорю.

- Чего вы хотите?

- Скорость наша велика, хоть мы ее и не ощущаем. Мы не станем ложиться в коконы, а вы дайте резкое торможение. Нас не станет в один миг.

- Я против, - быстро сказал Нарев. - Тогда погибнем не только мы.

- Нарев! - сказал физик. - Речь идет о людях, бросьте жалеть роботов.

- Они - раса будущего, и в ней мое бессмертие. Я против.

- Бессмертие? А не они ли вас выгнали?

- Бывало хуже, - серьезно сказал Нарев. - Бывало, что распинали, а потом поклонялись. Сжигали - и причисляли к лику святых. А я всего-навсего изгнан - недорогая плата за крылья и золотое сияние.

- И я тоже против, - спокойно сказал капитан. - Это было бы просто-напросто убийство, а я не хочу убивать даже в последний миг жизни. Это было бы изменой долгу.

- А предоставить нам умереть с голода - это что?

- Это издержки централизации, - сказал Истомин.