Дверь скрипит, если…

Когда Снейп вернулся с работы, ты был непривычно молчалив. Он не стал ничего говорить, не было даже привычных насмешек. Вы молча ужинали. Потом он ушел в кабинет, а ты два часа смотрел фильм, но если бы тебя спросили, о чем он был, ты не вспомнил бы сюжета. Чувство, поселившееся внутри, было сродни отчаянью. Ради чего ты отказался от Гарри Поттера, его надежд и планов? Выйдет ли из этого что-то хорошее? Что если ребенок тебя не примет? Не ты его, а именно он тебя? Вы так и проживете с ним жизнь во лжи? Будет ли она счастливой? Сумеешь ли ты воспитать его человеком, который однажды поймет всю правду? Столько вопросов — и ни тени ответа…

— Вы идете спать?

Легкое прикосновение к плечу заставило тебя нахмуриться. По черному полю экрана бежали титры, и ты выключил телевизор.

— Да, уже иду. — Но с места не сдвинулся. Снейп сел на диван рядом с тобой.

— Что-то случилось? — Ты покачал головой. Его такой ответ не устроил. — Вы обещали честно отвечать на поставленные вопросы.

Разве? Ты не помнил такого пункта соглашения, ну да бог с ним. Сейчас профессор — единственный человек, с которым ты можешь поделиться хотя бы частью своих сомнений.

— Я не уверена, что смогу стать хорошей матерью. Что если я буду делать все возможное, любить его, стараться, а он все равно не будет со мною счастлив? Смогу ли я стать ему семьей, дать чувство уверенности во мне, защищенности? Что если я слишком молода, глупа или просто не подхожу для этого? Как мне тогда быть?

Снейп задумался.

— А ответа на ваши вопросы не существует. Я вот, например, точно уверен, что совсем для всего этого, как вы изволили выразиться, «не подхожу». Все, что мы с вами можем сделать — это действительно постараться. К чему приведут эти усилия, я, признаться, понятия не имею. Только ничего вообще не получится, если мы не сделаем все возможное и невозможное.

— Что, например? — спросил ты.

Он пожал плечами.

— Мы живем в этом доме, нам сложно, но шага назад мы не делаем. Хотя периодически мне хочется вас проклясть, а вам, соприкоснувшись со мной — пойти и обнять унитаз без веской на то причины.

Ты покачал головой.

— Это сложно объяснить, но меня тошнит не от вас, а от собственного панического страха перед близостью с кем-то.

— Ну так и я в душе проклинаю не конкретную женщину, а собственное неумение уживаться с людьми.

Ты улыбнулся.

— Но мы говорим об этом!

— Говорим, — кивнул Снейп. — Потому что это единственное, что мы сейчас можем сделать, не уничтожая уже достигнутого равновесия. Это чертовски выводит меня из себя. Вот такие бессмысленные разговоры… Мне проще все спланировать, чем двигаться на ощупь. Только так, как я хочу, не получится. А что-то выйти должно.

— Потому что мы стараемся?

Он кивнул.

— Другой причины я не вижу.

Ты успокоился. Вот так странно — взял и почувствовал облегчение. Снейп, который долгие годы пытался уничтожить тебя как личность, теперь дарил уверенность, а значит, вы сделали какой-то невероятный шаг вперед. Ради того единственного, что таких усилий стоило.

— Спасибо за разговор.

— Обращайтесь. Но только по серьезным причинам, иначе я сойду с ума раньше, чем у нас кто-то родится. Пойдемте спать.

Вы пошли. Ты не пытался утопиться в душе и надел первую подвернувшуюся майку, а не самую уродливую, потому что понял: Снейп не будет ничего от тебя требовать, он умеет ценить мелочи и не уничтожит ваше шаткое взаимопонимание. Вы спали под одним покрывалом. Ты больше не нервничал, балансируя на краю кровати, чтобы случайно не столкнуться локтями. Если секс для тебя невозможен, профессор смирится с этим. Ты, главное — придумай, какую важную уступку сделать ему в ответ.

***

Две вполне мирных недели тебя меньше тошнило по утрам. Накупив книг по садоводству и ремонту, ты занимался садом и приводил в порядок дом. Дел было так много, что ты не оставил себе времени на переживания. Бриджит Джефферс приходила помогать. Ты больше не испытывал к ней неприязни, но некоторая настороженность осталась, и однажды, перекрашивая коридор на втором этаже, ты признался, стараясь ее развеять:

— Помните тот вечер, когда я приглашала вас в кафе, а вы не пошли?

— Да. Простите, но я…

Ты улыбнулся.

— Мне неловко в этом признаваться, но я слышала ваш разговор с Северусом в саду и узнала, что я, оказывается, — ревнивая стерва.

Бриджит от изумления даже выронила валик на покрытый пленкой пол.

— Вы ревновали мистера Снейпа ко мне?

Ты кивнул.

— Точно. В общем, я проследила за вами, потом мы с ним поговорили, и все разрешилось. Если захотите еще куда-нибудь сходить, у меня масса свободного времени и есть желание поработать вашей спутницей. К тому же женщина-художник, работы которой вам понравились, дала мне свою визитку. Она сказала, что пригласит вас на новую выставку, если вы ей позвоните.

Бриджит стояла, то бледнея, то краснея как рак.