Дверь в глазу

Снова вернувшись в аэропорт, мы обнаружили, что самолет уже прилетел и улетел.

Сеял мелкий дождик. Стивен сидел у ворот, на краю канавы, примостившись на своей сумке и подперев подбородок кулаком. С тех пор как я видел его в последний раз, он успел похудеть еще сильнее, а под глазами были фиолетовые круги. Мокрые остатки волос, прилепившиеся к лысине, придавали ему жалкий вид. Его шерстяное пальто и вельветовые штаны в крупный рубчик давно отслужили свое и к тому же отвратительно сидели. Под порывами ветра одежда надувалась, как брезент на плохо упакованном грузе.

– Привет, – окликнул его я.

Он обжег меня взглядом.

– Какого черта, Мэтью? – сказал он. – Я всю ночь не спал, чтобы просидеть два часа в канаве? По-твоему, это нормально?

– Я приехал три часа назад, – объяснил я. – У меня на сегодня были планы, Стивен. А теперь Джордж набрался, у меня тоже глаза слипаются, и весь день псу под хвост.

– Очень хорошо, – сказал Стивен. – Я специально попросил задержать самолет, чтобы тебе напакостить.

– Я только говорю, дубина, что ты легко мог бы позвонить.

– Вот что, урод, – прошипел Стивен, – ты ведь знаешь, я телефонами не торгую. Это же ты у нас… предприниматель хренов. Я не знал, что тебе нужны специальные инструкции, чтобы не оставлять человека под дождем.

Я хотел сказать, что Стивену ничего не стоило подождать в домике из гофрированного железа, в компании седой женщины и приемника, но у меня забрезжило подозрение, что так оно и было. Скорее всего, он увидел оттуда, как я подъезжаю, и устроился в канаве с расчетом меня устыдить. Однако зрелище и вправду было печальное. Он дрожал, а щеки и лоб вспухли от укусов крупных морозостойких комаров, которые водились здесь в изобилии. В настоящий момент один из них насыщался на мочке его уха. Брюшко насекомого сверкало на холодном белом свету, как гранатовое зернышко, но я не стал его смахивать.

– А ты поплачь, Стивен, – посоветовал я. – Побесись как следует, авось полегчает.

Для примера я похныкал, и лицо брата посерело.

– Ладно, скотина, я улетаю. – Его голос был хриплым от ярости. – Поездочка удалась. Рад, что ты все такая же сволочь, Мэтью. Счастливо оставаться, козел.

Он вскинул на плечо сумку и ринулся на летное поле. Крошечная головка, хлюпающие ботинки – ни дать ни взять утенок, закативший истерику.

Старое удовлетворение захлестнуло меня волной. Я потрусил за Стивеном и сорвал сумку с его плеча. Когда брат обернулся, я крепко стиснул его в объятиях и поцеловал в лоб.

– Отвали, – сказал он.

– Это кто такой сердитый? – заворковал я. – Кто у нас такой сердитый малыш?

– Я, а ты подонок, – сказал он.

– Да-да, ясное дело. Ну давай. Лезь в машину.

– Отдай сумку, – сказал он. – Я уезжаю.

– Не идиотничай, – посмеиваясь, сказал я.

Подойдя к машине, я сдвинул переднее кресло, чтобы Стивен мог забраться назад. Когда Стивен увидел, что мы не одни, он перестал хвататься за сумку и угрожать, что уедет. Я познакомил его с Джорджем. Потом брат устроился на заднем сиденье, и мы покатили по дороге.

– Это ведь дедушкино ружье? – спросил Стивен. Сзади, в деревянной раме, лежала трехсотка “Уэзерби Магнум”, которую я взял из дома нашего деда несколько лет назад. Это была прекрасная вещь с ложем из тигрового клена и стволом, отливающим синевой.

– Ага, – сказал я, ожидая обвинения в том, что умыкнул ружье без его ведома, и уже готовясь защищаться.

Стивен, наверное, не стрелял лет пятнадцать, но, честно говоря, прав на эту винтовку у него было больше, чем у меня. В детстве мы часто ходили с дедом на охоту, и Стивен всегда терпеливее выслеживал дичь и лучше стрелял, хотя и не хвастался этим передо мной. Но сейчас он не стал поднимать шум из-за ружья.

– Да, кстати, – сказал он немного погодя. – Общая сумма – восемьсот восемьдесят.

– Какая сумма? – спросил я.

– Восемьсот восемьдесят долларов, – повторил Стивен. – Цена билета плюс присмотр за Беатриче.

– Это ваша дочь? – спросил Джордж.

– Собака, – ответил Стивен.

– Джордж, – сказал я, – это собака, которая помнит, как убивали Кеннеди. Ты что, до сих пор прокачиваешь ей кишки, Стивен? Вообще-то не говори. Не хочу это заново представлять.

– Я хотел бы получить свои деньги, – сказал Стивен.

– Не гони волну, Стив. Тебе заплатят.

– Отлично. Когда?

– Господи ты боже мой, да заплачу я тебе, Стивен, – сказал я. – Просто сложилось так, что в данный конкретный момент я сижу за рулем автомобиля, неужто не видно?

– Видно, видно, – ответил Стивен. – Я только хочу сказать, что ни капли не удивлюсь, если приеду домой с пустыми руками.

– Черт бы тебя драл! – взвыл я. – Заткнись же ты наконец! Тебе что, залог выдать? Мои часы тебя устроят? – Я легонько тряхнул руль. – А может, лучше я возьму да врежусь в ближайшее дерево? Как тебе это понравится, дебил?

Джордж засмеялся с одышливым музыкальным присвистом.

– Рекомендую вам вылезти и подраться на обочине. Тогда будет ясно, кто из вас прав.

Я покраснел. Вынудить меня показать перед Джорджем эту идиотскую сторону моего характера… Мое отвращение к Стивену получило дополнительную подпитку.

– Извини, Джордж, – сказал я.

– Ладно, забудем, – сказал Стивен.