Дверь в полдень

Отбежав метров на десять, юноша как бы невзначай поднес ко рту коммуникатор, пристегнутый к предплечью, и произнес в него несколько слов. Елена не разобрала, что именно он сказал. Затем юноша посмотрел на экранчик коммуникатора и его явно удивило то, что он увидел. Несколькими секундами позже те же манипуляции проделала японка. Она что-то сказала негритянке, Елена расслышала только одно слово — «удивительно». Все трое упорно смотрели в противоположную от Елены сторону, ясно было, что речь шла о ней, но что в ней такого удивительного, Елена не понимала.

Она повернулась и пошла по тенистой дорожке прочь от моря. Отойдя от кафе метров на пятьдесят, она позвонила москомпу.

— Слушаю, — сказал москомп.

— Привет, — сказала Елена. — Что я сделала не так?

— В нашем времени не принято знакомиться на улице, — объяснил москомп. — Если ты хочешь с кем-то познакомиться, ты отправляешь свою анкету в глобальную службу знакомств и получаешь ссылки на анкеты тех людей, которые могут быть тебе интересны и которым можешь быть интересна ты. Но тебе нельзя регистрироваться в этой службе.

— Почему?

— Все данные, указанные в анкете, должны соответствовать действительности. Если ты зарегистрируешься, тебе придется указать настоящий год рождения. Это произведет фурор.

— А если вообще не указывать возраст?

— Возраст является обязательным элементом анкеты. Раньше, когда закон о сетевых знакомствах был более мягким, пользователи присылали много ложных анкет. Молодой человек со странностями сочинял привлекательную анкету, прикреплял фотографию красивой девушки, а потом издевался над поклонниками. Со временем это всем надоело.

— А что эти люди смотрели на коммуникаторе?

— Запрашивали сведения о твоей учетной записи. Интересно же узнать, кто до тебя домогается.

— И что они узнали?

— Только имя. Вся остальная информация закрыта, надо быть доктором, чтобы получить к ней доступ. Полагаю, они подумали, что ты доктор, — москомп хихикнул. — Чаще всего закрывают учетные записи известные люди, которые не хотят, чтобы к ним приставали на улицах. Но на популярных актрис и певиц ты не похожа, известные писательницы все наперечет, значит, ты доктор. Иногда, правда, и обычные люди закрывают учетные записи, например, когда нет времени заниматься пустой болтовней. Но такие люди и знакомиться не лезут.

— Понятно, — сказала Елена. — Я вела себя как дура.

— Ну… — замялся москомп, — я бы так не сказал. Немного нетрадиционно — да, но не как дура. Беспокоиться не о чем, те трое о тебе уже забыли. В мире много людей, гораздо более странных, чем ты.

— Да не беспокоюсь я, — сказала Елена. — Но это совсем нехорошо получается — ни поговорить ни с кем, ни поиграть ни во что… Что мне, все эти полгода в четырех стенах сидеть? Я же взвою.

— В четырех стенах сидеть необязательно, — заявил москомп. — Ты можешь гулять, в том числе и в общественных местах, предаваться разнообразным развлечениям…

— А если я захочу сексом позаниматься?

— С этим у тебя проблем точно не будет. Знаешь, сколько на Земле озабоченных юношей?

Елена представила себе бескрайнюю толпу возбужденных прыщавых юнцов и глупо хихикнула.

— Вот спасибо, — сказала она. — Всегда мечтала о таком выборе.

— Еще есть виртуальность.

— Ты бы еще наркотики вспомнил.

— Наркотики тебе лучше не употреблять, — посоветовал москомп. — Они сильно замедляют оптимизацию организма, особенно нервной системы. Да и вообще это вредно.

— Сама знаю. Ладно, спасибо за добрые слова. Будь здоров.

Эту ночь Елена провела в виртуальности, в компании с компьютерными моделями тех троих, что пренебрегли ею днем. Под утро она перешла к садизму.

10.

— Что, не прошел тест? — спросил Иван Георгиевич.

— Почему это не прошел? — возмутился Колян. — Прошел. Ничего сложного там не было.

— А что было, если не секрет?

— Помните гаражи у дома восемь?

— Да. А что?

— Вы мне велели их купить.

— Зачем? — удивился Иван Георгиевич.

— Расширение зоны влияния…

Иван Георгиевич захохотал.

— Это наши гаражи, — сказал он. — В этом районе все наше.

Колян почувствовал себя идиотом.

— Да? Не знал. А мы с Кутей такую операцию разработали… Так ювелирно все проделали, этот Ильдар… как его по отчеству… блин! Помню, что помнил его отчество, а какое отчество, не помню.

— Не расстраивайся, — посочувствовал Иван Георгиевич. — В психотесте это обычное дело, психотест — это как сон. Во сне с тобой может любой маразм происходить, а тебе кажется, что так и надо. Если верить тому, что я в сети вычитал, здесь сходство не только внешнее, при психотесте мозг частично погружается в сон… Но это для нас несущественно. Главное сейчас то, что ты отныне полноправный гражданин федерации. А почему ты такой грустный? Ты же радоваться должен.

— Не знаю, — пожал плечами Колян. — Просто… Нет, не знаю. А вам что в психотестах мерещилось?

— Воспоминания молодости. На первом уровне мы взяточника брали, еще в советское время, он вначале пытался и нам тоже взятку сунуть, а потом откуда-то пушку вытащил, заложника взял… В конце концов все обошлось, но понервничать пришлось изрядно. А потом…