Дверь в полдень

Иван Георгиевич резко замолчал. Судя по его лицу, воспоминания о втором уровне были более чем неприятными.

— А на втором уровне что было? — спросил Колян.

— Тюрьма там была, — ответил Иван Георгиевич после долгой паузы. — Взяли меня с поличным на копеечной взятке, на ксиву даже смотреть не стали, сразу в наручники и на допрос. Я в отказ, а следак мне, типа, не подпишешь — пойдешь в общую камеру к тестомесам.

— И что?

— Не подписал.

— И?

— Расстреляли меня! — рявкнул Иван Георгиевич. — Я уже и забыл, что в виртуальности нахожусь, все, думаю, конец мой настал. Сознание потерял, а потом вдруг очухиваюсь, а компьютер говорит: поздравляю, тест пройден.

— А третий уровень?

— Это самое легкое. Острых ощущений почти нет, только мозги работают. На третьем уровне мы с тобой Сталина убивали.

— И как?

— Убили. Труднее всего было план операции разработать, да комплект оборудования подобрать. А как на местность вышли, все пошло как по маслу. Кстати, местная армейская броня — обалденная вещь!

— Разве при Сталине личная броня уже была? — удивился Колян.

— Да не при Сталине! Двадцать восьмого века броня. Грудная пластина держит пулю ДШК в упор, а камуфляж — как в фильме «Хищник», помнишь, с Арнольдом?

— Это где по джунглям такой монстр прозрачный бегал?

— Ага, тот самый. В общем, классная вещь. Техническое превосходство подавляющее.

— Понятно, — сказал Колян. — Но давайте лучше ближе к делу. Мы с вами теперь полноценные граждане федерации. И что дальше?

— Дальше курс тренировок. Боевые искусства, управление летающей тарелкой и ранцевым антигравитатором, прикладная психология…

— Зачем? Сталина убивать?

Иван Георгиевич вдруг помрачнел.

— Нет, — сказал он. — Сталина мы убивать, к сожалению, не будем.

— Почему к сожалению?

— Потому что тогда будет еще хуже. Я в сети наткнулся кое на какие материалы, триста лет назад один суперкомпьютер развлекался историческим моделированием. Я как пролистал эти тексты, такое ощущение сложилось, что в истории что ни меняй — только хуже будет.

— А что будет, если Сталина убить?

— Точно не знаю, эту модель там не просчитывали. А вот если Гитлер в 1941 году не утвердит план «Барбаросса», через семь лет на месте Берлина будет еще одна Хиросима, только раз в десять побольше. А к концу века в Европарламенте второй по численности фракцией будет национал-социалистическая. Такого будущего нам не надо.

— Хорошо, войну отменять не будем, — согласился Колян. — А что будем делать?

— Не знаю. Думать будем. Пока я так думаю. Оттого, что мы с тобой соберем арсенал оружия и научимся местным военным премудростям, большого вреда не будет.

— Ага, не будет, как же. До первого доктора.

— Да второго, — уточнил Иван Георгиевич. — Первым был доктор Нгуа. Я твои сомнения понимаю, но на самом деле все не так плохо. Ни один доктор, кроме Нгуа, о машине времени не знает, а Нгуа не будет нам мешать. Я так полагаю, он сейчас в девятнадцатом веке, наводит в Южной Африке черный порядок.

— А откуда вы знаете, что другие доктора ничего не знают?

— Москомп сказал. Мы с ним сегодня побеседовали, он согласился дать доступ к военным технологиям, но только при условии, что применять их мы будем только в прошлом. И еще тут неподалеку следящая камера летает, за моим бластером приглядывает.

— А за моим пистолетом? — спросил Колян.

— Да кому нужна твоя пукалка? — возмутился Иван Георгиевич.

Он щелкнул пальцами и из цветочной клумбы тут же выскочил робот-посыльный.

— Сгоняй в дом, — приказал ему Иван Георгиевич, — принеси бластер. Хотя нет, я отменяю приказ. Лучше телепортируемся куда-нибудь, где можно по-человечески пострелять. А то устроим еще пожар в доме…

Иван Георгиевич сходил в свою комнату за бластером, после чего они с Коляном телепортировались к развалинам какого-то большого промышленного здания. Гигантский бетонный параллелепипед посреди большой поляны в лесу сразу напомнил Коляну саркофаг Чернобыльской АЭС.

— А это случайно не Чернобыль? — спросил Колян.

— Случайно Чернобыль, — ответил тихий голос сверху.

Колян поднял голову и увидел над собой небольшой металлический шарик, парящий в воздухе.

— Опасности нет, — заверил его шарик. — Последние пятьсот лет развалины практически не излучают.

— Не такие уж и развалины, — заметил Иван Георгиевич. — Во времена Союза на совесть строили. Ну смотри, Коля.

С этими словами Иван Георгиевич приложил руку к кобуре и в его ладонь сам собой впрыгнул маленький пластмассовый пистолетик, похожий на пневматическую игрушку китайского производства. Впрочем, сходство с игрушкой исчезло, как только Иван Георгиевич навел его на бетонную стену — ствол пистолета сам собой удлинился примерно до тридцати сантиметров. Колян заметил, что ствол был не сплошным, а решетчатым, сквозь него просвечивало небо.

— Добьет? — спросил Колян.

До стены саркофага было метров сто, не меньше.

— Добьет, — подтвердил Иван Георгиевич. — Смотри.