Дверь в Зазеркалье. Книга 2

Вначале это привело её в ужас, но потом, не помня себя от нахлынувшей ненависти, она пошла на кухню и вернулась с ножом в руке. Чудо спасло хозяйкиного сына от смерти, а её от тюрьмы. Он вовремя проснулся и, увидев Анну, смог защититься, что при его силе было несложно. Потом Василий клялся, что всё произошло случайно, убеждал, что любит её и хочет, чтобы она вышла за него замуж. Но Анна не желала его слышать и выгнала прочь.

Прошло полгода, и скрывать беременность стало невозможно. Это был тупик, из которого был только один выход. Она перестала сопротивляться и стала женой Василия. Тот ещё года два после рождения сына вёл себя просто идеально. Вся жизнь его, казалось, теперь была посвящена работе, семье и странному, как выяснила Анна, увлечению, связанному с поисками сокровищ в подземных выработках. Но постепенно Василий стал снова пропадать в кругу друзей, таких же искателей приключений. Всё чаще он возвращался домой нетрезвым, становился грубым и несносным, похожим на тех опустившихся мужиков, которые вечно болтались в окрестностях местного убогого кафе.

Жизнь Анны превратилась в сплошной непрекращающийся кошмар. Но выхода не было: на этом фоне нужно было растить сына, и только он мирил её с этой действительностью. Чередой потянулись серые, похожие друг на друга, годы.

Сын вырос и внешне стал копией Василия. Но гены Анны уберегли его, и он не пошёл по пути, проложенному отцом. Сергей хорошо учился, был выдержан, и, имея перед глазами печальный пример отца, совершенно не употреблял алкоголь. Он без труда окончил с отличием политехнический университет, получил дополнительно звание лейтенанта, после чего, не объясняя причины, пошёл работать в милицию. Последние годы взрослый сын создал надёжный буфер между отцом и матерью. Пожалуй, это был единственный светлый момент в её жизни.

В начале нынешнего лета Анну направили на курсы повышения квалификации. За все годы работы в санатории она впервые на целых две недели уехала в другой большой город. Ей понравились его проспекты, парки, широкая река. Однажды вечером, возвращаясь трамваем в гостиницу, Анна случайно толкнула стоящего впереди мужчину. Он повернулся к ней и оказался Мишкой Соловьёвым, тем самым, с которым они в школе два года просидели за одной партой.

Он за это время почти не изменился: светлые кудри, круглые очки под Джона Леннона, слегка растерянная улыбка. Всё то же, что и двадцать пять лет назад, но только уже слегка тронутое безжалостной рукой времени. Он также сразу узнал её, хотя в стоявшей перед ним красивой молодой женщине немного осталось от той девчонки, которая сидела когда-то с ним за одной партой, и в которую он втайне был тогда влюблён. Всё это Мишка рассказал ей в кафе, куда они зашли посидеть по случаю их встречи. Он держал Анну за руку, и его голубые глаза, увеличенные линзами очков, казалось, смотрели ей просто в душу. Они выпили шампанского, от которого так приятно кружилась голова. Потом они танцевали, и он горячо шептал ей о том, как она безумно женственна и красива. Ей, по сути, никогда ещё не говорили таких слов, как Мишка в тот вечер, и Анна сошла с ума.

Оставшуюся неделю её командировки они провели в Мишкиной комнате, которая была закреплена за ним в общежитии электроремонтного завода, где он работал сменным мастером. Анна, плохо понимая, что делает, написала и отправила по почте заявление на имя главного врача санатория с просьбой уволить её по собственному желанию и выслать трудовую книжку по указанному адресу. Они стали ждать.

Василий с сыном приехали через три дня. Она собрала свои вещи и ушла с ними. Уходя, она остановилась и взглянула на Мишку. Тот сидел за столом в трусах и серой обвисшей майке, на его лице застыла виноватая улыбка вечного неудачника, каким он и был на самом деле. «Мама, – сказал ей потом в поезде Сергей, – поверь, я бы и слова не сказал, если бы это оказался достойный тебя человек, но только не это травоядное, к которому ты решила уйти от нас. Этот ботаник не достоин твоего мизинца». Она не стала возражать ему. То, что Мишка ни слова не проронил в её защиту и позволил вот так запросто увести женщину, которой он ещё утром клялся в любви, просто убило её. Она тогда явственно ощутила, как тот хрупкий стержень, на котором она держалась все эти годы, вдруг не выдержал нагрузки и надломился.

Василий не устроил дома привычный террор, опасаясь вмешательства сына, с которым у него накануне состоялся непростой разговор. Они по привычке стали жить каждый своей жизнью, каждый отдельно в своей комнате. Однажды ночью Анна проснулась от того, что кто-то сел на кровать. Она включила ночник, увидела мужа и пришла в состояние тихой ненависти. Анна отбросила его руку, лежащую на её бедре, и сказала, что, если он ещё раз войдёт к ней, она покончит с собой. Это было сказано так, что Василий испуганно пробормотал что-то и вышел из комнаты. А на следующий день вечером она впервые пошла к морю в тщетной надежде увидеть зелёный луч.

6