Дверь в Зазеркалье. Книга 2

Она встала, сняла обувь и медленно пошла вдоль песчаной кромки прибоя. Тёплая вода, словно ласковый щенок, лизала ей ноги, и женщина привычно отметила какая у неё изящная узкая ступня, аккуратные пальчики, тонкая лодыжка. «Господи, – подумалось ей, – я, наверное, хороша собой, надеюсь, неглупа, умею и люблю работать, но тогда почему у меня никогда не было и, похоже, уже не будет нормальной жизни? Чьи грехи я искупаю, и как долго это будет продолжаться?».

Далеко впереди видна была фигура мужчины, который медленно шёл вдоль кромки моря в том же направлении. «Что может делать человек в такое время на пустом берегу?» – подумалось ей. Мысль мелькнула и исчезла за ненадобностью. Время клонилось к ночи, и как бы ей этого не хотелось, нужно было возвращаться домой.

Следующие три дня женщина не появлялась на привычном месте. Странно, но оказалось, что такое незначительное обстоятельство в состоянии нарушить привычный ритм жизни. Моя хозяйка, Варвара Ивановна, была лет на двадцать пять старше меня. По этой причине она считала, что имеет право, обращаясь ко мне, говорить «сынок». Я не возражал, поскольку произносилось это искренне. Мои родители не так давно покинули наш мир, и в её присутствии меня охватывали позабытые ощущения детства, когда все текущие проблемы незаметно решает мама: кормит, стирает, утешает.

За вечерним чаем на веранде, убедившись, что берег опять пуст, я, словно невзначай, спросил её, кто эта молодая женщина, которая приходит сюда по вечерам и в одиночестве наблюдает за закатом солнца.

– Заметил, значит нашу Анну? – улыбнулась хозяйка, – что, хороша девушка?

– Да, собственно, я как-то не успел разглядеть её, обратил только внимание на то, что она всегда по вечерам сидит у моря.

– Ну, раз обратил внимание, значит, твоя болезнь, слава Богу, ушла и печаль развеялась. Это Аня Соколова, работает старшей сестрой в санатории. Говорят, что у неё золотые руки. И врачи, и детки эти несчастные в ней души не чают. А нет её на берегу, наверное, потому, что заезд был новый, работы много, вот она и днюет, и ночует у себя в отделении.

– А что же её домашние? Их устраивает такая ситуация?

– Ну, как тебе сказать… Сына она родила рано, лет в восемнадцать. Он уже взрослый, окончил институт, сейчас работает в городе участковым, в милиции. Говорят, строгий парень, далеко пойдёт. Ей трудно было с ним. Васька-то, муж её, мужик всегда был видный и рыбак отменный, да только пил немеряно, а выпивши, совсем дурным делался. Так что, поднимала сына Аня одна.

В наши места она приехала ещё совсем девчонкой, сразу после училища. Жила на квартире у матери своего будущего мужа. Что там произошло, никто не знает, но поговаривали, что силой он взял Анну и заставил выйти за него замуж. Да, и куда ей было деваться: ни денег, ни жилья, и заступиться некому: родители-то её рано ушли, царство им небесное.

Такие вот дела, сынок. А девушка она хорошая, немного таких на белом свете. Ты уж поверь мне, я многих повидала на своём веку.

– И, что, муж её до сих пор пьёт?

– Нет, года три как образумился. Да только пить-то он перестал, но ударился в другую крайность: ревнует так, что смех и грех. Посёлок наш маленький, здесь все тайное быстро становится явным. Недавно, говорят, у нашей Ани случилась любовь и она сбежала к нему куда-то в дальний город. Так они с сыном нашли её и вернули. С тех пор она перестала улыбаться и каждый вечер ходит сюда к морю. Сидит, смотрит на закатное солнце и что-то думает. А что думает, о том никто кроме неё не знает.

Скажу тебе откровенно, сынок, жаль мне Анну, не такая должна была быть у неё судьба. Но, глядишь, Господь заметит её таланты, да и воздаст по заслугам. Не опоздал бы только, прости меня, грешную.

После этого разговора для меня многое прояснилось. Непросто, видимо, складывалась жизнь у этой женщины. Хотя, впрочем, чему удивляться: сколько людей, столько и судеб. Все мы одинаково счастливы, как заметил великий писатель, а вот несчастливы каждый по-своему. И размер несчастья мало зависит от полового признака и социальной принадлежности человека. Мужчины и женщины, олигархи и бомжи, политики, рабочие и звёзды эстрады – все в равной степени подвержены этой болезни. Разной может быть только степень её запущенности и способы лечения.

4

Вечером того же дня я отправился на привычную прогулку вдоль моря. Незаметно шло время и вскоре стемнело. Чистое небо изредка перечёркивали бесшумно падающие метеоры. Небольшие волны набегали на берег. Рассыпаясь в прибрежном песке, они вспыхивали слабым зеленоватым свечением и с лёгким шорохом возвращались в море. Я знал, что люминесцирующее свечение воды это результат деятельности каких-то микроорганизмов, которые активизируются в конце лета. Благодаря этому, полоса прибоя была отчётливо видна на сотни метров впереди.

Дальше берег уже не был пустынным. За небольшим безымянным мысом компания молодых людей разбила палатки и весело отплясывала под звуки рэпа. Я не стал нарушать их гармонию, немного постоял, невидимый в темноте, и пошёл обратно.