Дверь в зиму

Это был очень грустный ангел. Грусть сквозила во взгляде, в тонких чертах лица, во всей позе. Ангел смотрел на Левченка и молчал. То есть, смотрел он сразу на двух Левченко: на того, что ошеломленно таращился на небесного посланца — и на того, что лежал на спине, широко раскинув руки. Над переносицей этого Левченко, на лбу, там, где индусы рисуют красное пятнышко, чернел «третий глаз».

Пулевое отверстие.

Вот же непруха, пробормотал Левченко и выяснил, что голоса у него больше нет. Ладно, со мной всё ясно. А с Вашевичем что?

Погиб, пришел ответ.

Жаль, вздохнул Левченко. Хороший мужик был. А ты, выходит, за мной? В рай меня, выходит? Раз ангел, значит, в рай! Если б в ад, небось черти б явились.

Нет, возразил ангел. Рай и Ад пусты до Суда. Все души отправляются в Чистилище. И я пришел не за тобой. Я не приходил. Я был с тобой.

Он отвернулся, избегая смотреть Левченке в глаза.

В смысле — со мной?

Я — твой ангел-хранитель. Прости, я тебя не уберег.

Так ты чуйка? Моя чуйка?!

Был. Прости.

Да ты чего? Левченко хотел тронуть ангела за плечо, но не решился. Не переживай ты так! Ты меня сколько раз от смерти спасал? Раз десять!

Четырнадцать.

Ну вот! Ты это брось! Отлично поработал. Ты ж не Бог? Не всемогущий?

Нет.

Ну вот! Не получилось сегодня, бывает. Душа-то моя — бессмертная?

Бессмертная.

Значит, все в порядке! А тело… Жалко, конечно. Но что поделаешь?

Тебя убили. И ты же меня утешаешь?

В молчании ангела звучало изумление.

Ну да! Ты старался, я знаю. А что ты ещё мог сделать? Молнии, а? Меч огненный?

Нет у меня ни меча, ни молний. Я не из Небесного Воинства. Я хранитель. Могу спасать, могу защищать. Не всегда, не везде…

Понимаю. Со всеми случается. Мы вот с Вашевичем…

Бэха, вспомнил Левченко. Орки! Они залезут на броню и пойдут за взводом и за гражданскими. Нагонят. А гранатомёт и последний выстрел к нему остались здесь, рядом с мёртвыми Вашевичем и Левченком. У взвода ничего против брони нет.

Левченко глянул через плечо. Показалось, или за то время, пока они с ангелом молчали, БМП немного сдвинулась? На пару сантиметров, но всё же? И сосна под гусеницей ближе к земле склонилась…

Это всё… Левченко обвел рукой луг, машины, солдат с автоматами. Это всё только для нас с тобой? Это ты время остановил?

Не остановил, уточнил ангел. Ускорил. Да, для нас с тобой.

Ладно, согласился Левченко. Ускорил. А на самом деле всё как обычно идёт? Для остальных? Сейчас они убедятся, что мы с Вашевичем убиты, и пойдут за нашими?

Ангел кивнул.

Можешь их задержать? Ты же ангел, верно? Хранитель? Спасаешь и защищаешь?! Вот и спаси. Защити! Сможешь?

Ангел стал меньше ростом. Съёжился. Окружавшее его сияние поблекло, потускнело.

Прости. Не могу.

Почему?!

Я твой ангел-хранитель. Я спасаю только того, к кому приставлен. Таково мое предназначение.

А кто его определяет, твоё предназначение?

Ангел дёрнул головой, указав подбородком куда-то вверх.

Понятно. Ну а прямо сейчас? Меня убили, нового подопечного тебе пока не выдали. Так ведь?

Ангел неопределенно пожал плечами. Левченко ждал, и ангел с неохотой кивнул.

То есть, ты сейчас без подопечного. Пересменка. Ну так пока тебе никого не назначили, можешь наш взвод выручить? Хорошее же дело, благое! Тебе как раз по профилю…

Не могу я! Не могу!

В беззвучном крике ангела звучала неизбывная мука.

Почему?

Не положено. Ангел-хранитель только одного оберегает. Того, к кому приставлен.

А ты попробуй не одного. Или выбери там одного, а остальные так, за компанию. Задержи, а? Большего не прошу. Ты ж со временем на раз управляешься!..

Налетел порыв ветра. Мягко, мощно хлопнули крылья, и ангелов стало двое. Второй был точной копией первого — рост, фигура, черты лица. Только чёрный, как уголь. Как сажа. Как беззвёздная ночь. И ореол вокруг него мерцал чёрным светом, какого не бывает, не может, не должно быть на земле под небесами.

Явился, без малейшей приязни констатировал белый ангел.

Служба, примирительно ответил чёрный.

Ты кто, спросил чёрного Левченко.

Ангел смерти.

Моей?

Просто смерти, общей. Я всех забираю. Сейчас твой черёд.

Может, их заберёшь?

Левченко мотнул головой в сторону залёгших на берегу солдат.

Заберу, согласился чёрный. Позже. Сейчас я за тобой.

В Чистилище?

В Чистилище.

Не худший вариант.

А других и нет. До Суда.

Ну пошли, что ли?

Левченко шагнул навстречу черному. Задержался, обернулся к своему бывшему хранителю.

Имя у тебя есть?

Есть.

Назови, а?

Ты не поймёшь.

Почему?

Не услышишь. Нет таких имён на языках человеческих.

Как же мне звать тебя? Чуйкой, что ли? Левченко рассмеялся. А что? Ангел по имени Чуйка! Не хуже других имён.

Пора, вмешался чёрный.

Легко, как пушинку, он подхватил Левченка. Распахнул угольные крылья, прянул… Нет, не ввысь. Пространство замерцало, подёрнулось рябью, словно экран телевизора, включённого на пустой канал. Мироздание расслоилось, раздалось — и чёрный вместе с Левченком ухнули в него, как в колодец, в тоннель, ведущий прочь.

* * *

Чуйка, подумал ангел. Что это за имя — Чуйка? Господи, о чем я думаю! Разве об этом нужно думать сейчас?