Двергурим. Бессмертный

Хадар замерли, неверяще глядя на дварфа в красном плаще широко раскрытыми глазами. Прямо сейчас творилась то, чего не бывало в Морингарде со времен Темной Эры. Гардур причислял трёх их товарищей к своему роду, оказывая наивысшее уважение и честь. А то, что он делал это посмертно, ничего не получая взамен, было еще ценнее для застывших будто статуи и боящихся лишний раз вздохнуть воинов. Драгоценнее этого знака почета просто не существовало, ведь каждый раз это было озарением, близостью Зерора, который нашептывал нужные слова, а король лишь произносил их. Древние предания гласили, что подобное озарение никогда не посещало даже достойнейших из гардур более пяти раз за всю жизнь. И только что владыка легендарного Дренг-ин-Дара без колебаний лишил себя целых трёх имён.

Дагна, поочередно касаясь лиц мертвых хадар, негромко произнес.

- Да’Гар Окстараг! Ра’Кар Дренгир! Лед’Альг Зортамар! Приветствую вас в роде Дренг-ин-Дар, братья!

- Да’Гар Окстараг… Ра’Кар Дренгир… Лед’Альг Зортамар… - зал наполнился благоговейным шёпотом, подавшихся вперед воинов.

- Вы отдали свои жизни за мою. Прощайте… Покойтесь с миром, согрей Зерор ваши души…

Дагна низко склонил голову, слегка пристукнув молотом о пол, а когда распрямился, то обвел взглядом стоящих вокруг хадар.

- Хольм! Хольм! Хольм! – прогудели воины, не сводя глаз с Дагны.

По традиции гардур должен был сказать что-то идущее от сердца напоследок, что означало бы, что Зерор здесь и услышал зов своих детей. Это называлось хольм.

Дагна и сам не понял, как это произошло.

- Во тьме вспыхнет огонь и рассеется мрак,

Остр и крепок топор, пальцы сжаты в кулак,

Одолеть злую волю не всем суждено,

Тут едва ли бывает всё предрешно,

Жизнь отдать за народ, за семью, за детей,

Стоять насмерть, стеной, скрыв щитами друзей,

Стоять насмерть, не сделав ни шагу назад,

Кроме жизни родных нам не нужно наград,

Кровью щедро политы подножия гор,

На плече верный молот, а в деснице топор,

Никогда не бросает своих двергурим

Завещал так Зерор, мы заветы храним

Пусть гремит же наш клич и не знает преград!

Окс двергур! Двергур Хадад!

И грянул глубокий, исходящий из самого центра десятков сердец, рёв, полный восторга и клубящейся в нём древней, священной мощи, от которой, казалось, сейчас расколется и рухнет потолок.

- Окс двергур! Двергур хадад!

***

Прошло трое суток, прежде чем мэтр Уолерт, кряхтя и держась за голову сумел сам встать с кровати. Алхимику всё ещё, мягко говоря, нездоровилось, но пожилой ученый понимал, что времени разлеживаться у него нет.

- Проблема точно не в воздухе, - с уверенностью сказал мэтр Уолерт, внимательно разглядывая плоскую и широкую чашку из дорогого прозрачного стекла, с налитой на дно жирной непонятной субстанцией и делая пометку в небольшой блокноте. – Впрочем, эту пробу я сделал скорее для успокоения души, чем из настоящей потребности. Если бы воздух был заражен, то, судя по записям врачебной коллегии, исследовавшей бежавших отсюда людей полгода назад, симптомы бы уже проявились.

- Так в чем же тогда дело? – спросил наблюдающий за его действиями Дагна. Дварф всегда интересовался наукой и, если выпадал шанс, не упускал возможности научиться чему-то новому.

- Это нам и предстоит выяснить, ваше величество, - вздохнул алхимик. – Но способов передачи болезни всегда ровно четыре.

- И какие же?

- Воздух, вода, пища и кровь, разумеется. Но кровь мы сразу можем исключить. Теперь и воздух. Остаются два варианта.

- Когда будут готовы пробы?

- На воду – уже завтра, а вот на пищу… Хоть продовольственные запасы хадар не блещут изысканностью и разнообразием, но все же, чтобы приготовить пробы на каждый продукт, уйдет несколько дней. Я, конечно, взял с собой достаточно реагентов, но посуды мне не хватает. Когда треклятая лошадь упала на камни, то переколотила половину моих запасов. Ну вот знал же, что надо было погрузить всю посуду на отдельную кобылу, нет же…

- Что ж, имеем то, что имеем, - пожал плечами Дагна, собравшись на выход из небольшой каморки, которую хадар выделили алхимику под его работу. – Не буду мешать, мэтр. Сообщите, как что-то узнаете.

Но не успел дварф закрыть за собой дверь, как раздался полный одновременно восторга и ужаса возглас ученого.

- Не может быть! – воскликнул мэтр Уолерт, буквально припав к пузатой колбе, в которой пузырилась и темнела прямо на глазах какая-то жидкость. – Ваше величество! Ваше величество, сюда! Я нашел!

- Что это? – нахмурившись спросил подбежавший Дагна, подозрительно рассматривая, будто пытающуюся выбраться из алхимической посуды субстанцию.

- Никогда такого не видел! Реакция слишком бурная для болезни!

- Что это за проба, мэтр? – нетерпеливо спросил дварф.

- Вода, ваше величество! Вода! – восторженно воскликнул ученый, чуть не приплясывая от азарта. – Не думал, что на старость лет сумею добыть материал на новую диссертацию. Но вот он! Прямо перед нами!

Алхимик перевел горящий взгляд на дварфа и тут же кашлянул в кулак, смущенно улыбнувшись.

- Простите, ваше величество.

- Я понимаю, мэтр, и рад за вас, но давайте вернемся к сути.