Двери

Прихваченный из дома простенький туристический стул – кусок тёмно-зелёного брезента и две рамы – оказался всё же низковат для такого стола. Но аналогов здесь не обнаружилось, так что пришлось довольствоваться этим. Под стол со стороны обломанной ножки Андрей примостил старую тумбочку без дверцы. Получилось прочно и на непритязательный взгляд надёжно. Пыль, местами свалявшуюся в большие тугие комки, он смахнул со стола заранее припасённой тряпкой, после чего чихнул и водрузил на него ноутбук, удовлетворённо хмыкнув.

Андрей разместился на стуле спиной к окнам. На светомаскировку он махнул рукой, логично рассудив, что сверху слабый свет не виден. А если кто и заглянет на огонёк… Ну, тогда и будем решать.

Ноутбук привычно погудел, просыпаясь, поприветствовал Андрея и ехидно высветил сказочный домик на рабочем столе. Дескать, ничего-то ты, хозяин, в домах не понимаешь. Света от монитора вполне хватало, чтобы разглядеть буквы на клавиатуре, и Андрей, чуть посомневавшись, положил фонарь рядом с собой на пол, переведя его в режим ночника. Пол сразу сделался объёмным, выпуклым и похожим на шкуру огромного животного, то ли спящего, то ли притаившегося в ожидании добычи.

Андрей открыл текстовый файл, перечитал последний абзац. Поморщился.

Без единого звука левая створка распашной двери чуть приоткрылась, пуская тающий свет фонаря в глубину дома.

Андрей вгляделся в образовавшуюся чёрную полосу, ничего в ней не увидел и снова вернулся к экрану ноутбука.

Слова не шли. Образы, звуки, запахи – всё то, что ярко или, напротив, поначалу тускло, а затем постепенно проявляясь, предшествует воплощению в словах, всё это отсутствовало напрочь. Андрей потёр виски, попытался собраться с мыслями.

Новое движение легко коснулось рассеянного внимания. Андрей перевёл взгляд на дверь. Плавно в полной тишине, поневоле завораживая, створка открывалась вглубь дома.

– Сквозняк, похоже, – сам себе сообщил Андрей, хотя ни малейшего движения воздуха в доме не ощущалось.

Он поднялся, неуверенно и заторможено, будто опасаясь нарушить некое равновесие. Подошёл к двери, взялся за ручку, обычную пластмассовую, потянул на себя.

Дверь поддалась легко, точно этого и ждала. Закрылась, замерла.

Андрей вернулся на место. Посидел, бессмысленно таращась на клавиатуру. Потом не выдержал и поднял глаза на дверь.

Створка была приоткрыта.

– Чёрт бы тебя, – процедил он сквозь зубы, решительно поднимаясь.

Он пошарил по полу, нащупал небольшую широкую щепку. Придерживая руками обе створки, вбил её носком кроссовки между порогом и дверным полотном. Затем подёргал за ручки, убедился, что щепка вошла плотно и уже сделал два шага по направлению к ноутбуку, когда сзади чуть слышно хрустнуло, а по спине побежали нехорошие мурашки.

– Да и шут с ним, – решил Андрей, усаживаясь на стул, – стану я тут…

В сторону отчётливо выделяющейся на фоне более светлых створок чёрной полосы он старался не смотреть.

Бах!

От неожиданности дёрнувшись всем телом, Андрей свалился на пол, по инерции лягнув хлипкий туристический стульчик и чуть не снеся со стола ноутбук. Злосчастная дверь захлопнулась с такой силой, как если бы с той стороны в неё засадили тяжёлым сапогом.

– Да какого мерека…

Поднимаясь и отряхиваясь от лохмотьев пыли и грязи, Андрей не мог оторвать глаз от двери.

Помедлив немного, левая створка качнулась на петлях и, как ни в чём не бывало, развернулась внутрь дома, обнажив всё ту же узкую полоску тьмы.

Андрею вдруг стало страшно. Страшно не взрослым страхом. Не тем рациональным, избирательным, колющим то в сердце, то в висок, отчётливо демонстрирующим последствия кошмаром. Ему стало до слабости в животе и ногах жутко страхом детским, наивным и первобытным. Когда оно, это страшное, не имеет зачастую своей личины, но при этом безудержно, всепоглощающе и завораживающе притягательно.

– Ладно, – сказал Андрей, из-за грохота крови в ушах почти не слыша собственного голоса, – давай посмотрим. А отчего ж не посмотреть? Вот пойдём и посмотрим.

Ступая, как по битому стеклу, он осторожно приблизился к чуть мерцающему в полутьме прямоугольнику двери. Потом опомнился и включил на полную мощность судорожно сжимаемый в руке фонарь. В плавающих в воздухе частичках пыли луч мгновенно обрел плоть, ударил по створкам, пробился сквозь истаявшую тьму и упёрся в коричневый бок платяного шкафа.

По спине наперегонки с мурашками бежали струйки холодного пота.

Андрей быстро наотмашь полоснул по открывшемуся коридору лучом, как клинком, постоял, прислушиваясь. Ничего подозрительного не услышав, поочерёдно подёргал за ручки комнатных дверей. Ручки были тёплые, податливые, но поворачиваться не собирались. Немного успокоившись, Андрей просветил фонарём все косяки, притолоки и пороги, надеясь найти источник сквозняка-пакостника. Безрезультатно. Двери были явно не ровесники дому, но всё равно старые. Гораздо старше Андрея.

В парадной комнате резко стемнело, сразу оголив тылы.