Двери (СИ)

Ему удалось добежать до границы небольшого селения, но тут его ноги что-то больно подрезало, и он грохнулся на траву, едва успев подставить руки. И хорошо, потому что в траве пряталась свежая навозная лепешка, а маски на лицо Костик предпочитал делать из других ингредиентов.

- Бр-брлр!

Яблонского подхватили и потащили обратно. По дороге он пытался разнообразить досуг осмотром достопримечательностей, но смотреть особо было не на что. Примитивные домишки, хиленькие заборчики, тощие козы. Только цветы красивые, похожие на клематис, и такие же яркие.

По-своему это выглядело весьма интересно для глаза художника, но в данный момент Костику было не до пасторалей.

Его притащили обратно к большой хижине и усадили на колченогую табуретку. С двух сторон замерли два суровых дикаря, всем своим видом намекающих, что рыпаться чревато.

Из толпы появился украшенный перьями и камешками мужичок, скорее всего, вождь этой общины. Костик поежился под его пристальным взглядом и решил пока помолчать. Да и что он им скажет? Вождь же решил выступить с речью, которой туземцы с уважением внимали.

Костик мог ориентироваться только по интонации, но кто знает, может, у них свои какие-то варианты эмоций? В любом случае, скоро бесконечное бормотание Яблонскому приелось, и он начал рассматривать своих пленителей.

Они казались ему на одно лицо, что в штанах, что в балахонах. Странно, что нигде не видно детей, прячут их, что ли…

Вождь ткнул в сторону Костика крючковатой палкой, и все взвыли, Яблонский в том числе. От страха. Вождь явно принял какое-то решение, и не факт, что это решение Костику понравится.

Однако, к нему никто не подошел, наоборот, стражники поспешили к вождю, брлыкая друг другу что-то недовольное или ревнивое. Костик затравленно оглянулся, но сбежать не решился: дикари в штанах сгрудились возле вождя, но те, что в балахонах, никуда не делись.

Один из них, с круглым животом, тяжело шагая, приблизился и поманил рукой. Его лицо не выглядело ни злым, ни агрессивным, но Костик колебался, не зная, как поступить.

Пузан снова махнул рукой и встревоженно посмотрел в сторону заволновавшихся мужиков. Те бормотали все громче, потрясая оружием, а кое-кто (Костик смущенно отвернулся) тряс своим достоинством, демонстрируя немалые стати.

Оставаться в столь агрессивной среде Яблонскому не хотелось, тем более, в костюме Адама. Он вскочил с табуретки и пошагал за балахонами, подстраиваясь под тяжелый, но весьма резвый шаг условно беременной женщины. Или мужика. Беременного, ага.

Костика втолкнули в небольшую хижину, где царил полумрак, и вкусно пахло травами и едой. Двое субъектов в балахонах закопошились в углу, откуда потянуло дымком. Потом кто-то из них откинул в сторону клапан, закрывающий окно, впуская свет и свежий воздух.

Костик сумел оглядеться, охватывая взглядом и затянутые в шкуры стены, и груду мягких мехов на небольшом возвышении, и весьма солидный очаг, обладающий вытяжной трубой. Вдоль свободных стен выстроились коробки и корзины, над ними висели связки сушеных трав и каких-то овощей, типа чеснока.

От дальнейшего осмотра Костика отвлек (отвлекла) один из носителей балахонов. Впрочем, пока Яблонский рассматривал интерьер, балахоны куда-то исчезли, оставив своих хозяев в одних набедренных повязках. И прятали эти куски ткани явно не женские прелести, а что-то более… мужественное. Костик покосился на свой пах и смущенно прикрылся. Обладатель большого живота хмыкнул и протянул Яблонскому узкий кусок полотна. Костик, как мог, завернулся в этот подгузник и сел на пол, скрестив ноги по-турецки.

Разговор не вязался. Яблонский с тоской поглядывал по сторонам, пытаясь строить планы побега. Но враг оказался коварным, подсунув под самый нос тарелку с ароматным мясом. У Костика мелькнула мысль, что местная еда может оказаться для него отравой, но рефлекс «жри, пока есть» пересилил. К тому же, он мог отравиться даже местным воздухом, но это не произошло. Так что…

Налопавшись до округлившегося живота, Костик начал моститься подремать, пока хозяева дома мирно перебуркивались, перебирая какие-то стручки.

Он дремал довольно долго, проснувшись после осторожного толчка в плечо. В хижине они остались вдвоем с беременной мужчиной*, который указал ему на ведро с водой и появившийся огражденный закуток.

Костик заглянул туда, обнаружил выдолбленную из целого бревна лохань и с удовольствием ополоснулся. Хозяин хижины последовал его примеру, а потом подтолкнул в сторону лежака с шкурами. Спать Костик не очень хотел, но отказываться не стал, боясь нарушить хрупкий мир.

Устроившись ближе к стене, Яблонский старался не прикасаться к тяжело выдохнувшему человеку, который прилег рядом.

- Меня Костя зовут, - заговорил он, заставив придремавшего туземца вздрогнуть.

От этого движения его живот зашевелился, вызвав у Костика головокружение и легкую тошноту. Туземец погладил пузо, словно успокаивая, а потом вопросительно посмотрел.

- Костя. Кос-тя.

Туземец открыл и закрыл рот, но не произнес ни звука. Костик ткнул себя пальцем в грудь и повторил:

- Кос-тя. Яблонский…