Двери в полночь

Я вспомнила отца. Бледный силуэт, который я больше никогда не видела с той ночи, как он ушел. Что я скажу ему? Он простой человек, далекий от всего этого. И тут сердце у меня сбилось с ритма:

— А Оскар не?!..

— Нет, — Шеф убежденно покачал головой. — Он тебе не отец.

— Но…

— Чирик, — он вздохнул и, повернувшись, посмотрел на меня мягко и сочувственно, — я понимаю, что тебе бы этого хотелось. Но он не твой отец.

Он помолчал.

— Он проверял. Но, может быть, он единственный, кто сейчас полностью тебя понимает.

Я поспешно кивнула, стараясь дать понять, что все нормально. Почему-то стало удивительно обидно, что этот человек — это существо, — которое могло бы быть мне самым близким человеком на земле, совершенно мне чуждо. Наверное, я просто нуждалась в ком-то.

— Есть еще кое-что.

— Что еще? — произнесла я глухо, разглядывая ворсинку на ковре под ногами.

— Тот, за кем была замужем твоя мать, — тоже не твой отец, — Шеф пожал плечами. — Вот такая Санта-Барбара.

Я прикрыла глаза и ничего не сказала. Моя привычная жизнь, насколько привычной она могла быть после всего, несколько раз восстала из пепла и снова взорвалась за последние пару часов. Мне надо было строить ее заново, проводить новые логические цепочки — а у меня просто не было сил. Я устало кивнула:

— А кто отец?

— Не знаю.

— Не верю.

— Правда не знаю, — Шеф обернулся ко мне, — честное слово.

Этот полудетский оборот вдруг показался мне таким неуместным, таким забавным, как будто нам лет по пять и мы сидим в песочнице. Я рассмеялась. И смеялась, и смеялась, и все никак не могла остановиться… Шеф легонько шлепнул меня по щеке и протянул сигарету. Я взяла ее и рухнула обратно на кровать — спина перестала держать.

— Я знаю, всего много, — Шеф оглянулся ко мне, опираясь на постель. Лицо его легко озарилось угольком сигареты. — Но так уж получилось. В других обстоятельствах ты бы просто ничего не узнала. Или узнала позже, когда пришло бы время. Но сейчас может быть важна каждая деталь…

Я медленно кивнула, выпуская в потолок дым. Во мне все еще было пусто. Во мне все еще ничто не могло удивиться. Мысли теснились в голове, одна цеплялась за другую, и в итоге я никак не могла нащупать что-то важное… Наконец оно выступило вперед:

— Доминик.

— Да, Доминик… — Шеф вздохнул и протянул мне руку, помогая снова сесть. — Это долгий разговор. А у тебя последняя сигарета.

— А еще есть? — Я опасливо покосилась на скуренный почти до фильтра бычок.

— На кухне, — Шеф мотнул головой в сторону противоположной стены. — Как думаешь, осилишь путешествие через половину квартиры?

— Попробую, — я чуть улыбнулась. Но это показалось мне кощунством.

— Давай-ка, — он встал, протянул мне руку и легонько дернул вверх. Голова закружилась, ноги почти сразу подкосились, я охнула и начала было падать назад, но Шеф успел подхватить меня и закинуть одну руку себе на плечи. — Хороша…

— Это ты меня опоил, — я, как могла, пожала плечами. — Кстати, а где я, вообще?

— Вообще, ты у меня.

Во мне шевельнулось удивление:

— А почему?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Просто подумал, что так ты будешь сохраннее. Я уже не знаю, какое жилище безопасно. Могу ручаться только за свое.

— А.

— И пока что ты останешься здесь. Пока ситуация не стабилизируется. Не волнуйся, я дома почти не ночую, — поспешно добавил он.

— А лучше бы ночевал.

Шеф чуть не споткнулся, его резные брови поползли вверх.

— Мне… — вздохнула и отвернулась, — мне страшно. Нет, не страшно — жутко.

Я посмотрела на него, чувствуя себя ужасно. Ужасно беспомощной, ужасно маленькой, ужасно слабой.

— Ок, — он кивнул, — буду ночевать. Не проблема. Места много.

Кое-как мы доковыляли до кухни, которая аппендиксом располагалась в конце этой огромной комнаты. В темноте я мало что видела, да еще и одурманенная той гадостью, что вкалывали мне эти дни. В свете улицы я рассеянно отметила, что кухня отделана черным мрамором и увешана кучей всякой утвари, которой явно никто не пользовался. Однако джезва стояла на плите, а значит, Шеф хотя бы варил себе кофе.

Прислонив меня к столешнице, он стремительно перебрал несколько навесных шкафчиков — я не успела даже разглядеть коробки. За одной из дверец оказалась свалка блоков «Парламента». Мы, не сговариваясь, взяли себе по две пачки и закурили из третьей. Я щурилась и смотрела за окно, где в тишине дремал город. Ходили какие-то люди, и никто не знал, что происходит. Это было так странно — мир рухнул, а все осталось на своих местах. Мне хотелось высунуться из окна и закричать: «Женщину задрал оборотень!» — но они сочли бы меня просто сумасшедшей. На долю секунды мне показалось, что я просто тень в этом городе, что меня просто нет…

— Я сделаю нам кофе, — Шеф отвернулся к плите, начал чем-то брякать и шуметь, не вынимая изо рта сигареты.

— Шеф, а где твои родители? — Я выпустила ему в спину струю дыма.

Он вопросительно хмыкнул.

— Ну ты ведь не человек…

— Намекаешь, что они могут быть живы?

Я неопределенно пожала плечами.

— Нет, Чирик, — он сделал паузу и, повернувшись ко мне от плиты, выпустил дым из ноздрей. — Их убили. Всю мою семью…