Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)

Возникло "глубокое негодование в христианской части населения", которое усилило ""радостное возбуждение" евреев, их "восторженное" состояние... "это вам не Кишинёв"". - 1 сентября после гудка на обед железнодорожные рабочие стали выходить из мастерских, необычайно шумно, с возгласами и перекликаниями, - и полицмейстер велел перегородить мост, ведущий в город. Тогда рабочие растеклись боковыми улицами и там "полетели камни в окна ближайших еврейских домов", а тем временем "по городу начали уже организовываться большие группы евреев", их толпа "издали стала бросать палками и камнями в толпу рабочих", "двумя брошенными из еврейской толпы кирпичами" сбили в спину полицейского пристава, он упал и потерял сознание. Русская толпа закричала: "жиды убили пристава!" - и "принялась ожесточённо громить еврейские дома и лавки". Подоспевшая солдатская рота разделила две толпы и обратилась фронтами к той и другой, чем и предотвратила кровопролитие. С еврейской же стороны в солдат бросали камни и стреляли из револьверов, "осыпая бранью военных". Командир роты просил раввина Маянца и доктора Залкинда успокоить евреев, но "и их обращение к толпе успеха не имело, и евреи продолжали неистовствовать"; удалось оттеснить их только с ружьями наперевес. Главный успех роты был недопущение "громил в центральную часть города, где расположены богатые еврейские магазины и дома". Тогда толпа громил растеклась по окраинам и громила там. Полицмейстер снова увещал, но ему кричали: "Жидовский батька, ты нас предал!" Залпами роты, и в русских и в евреев, погром был прекращён, но спустя два часа возобновился в предместьи, был снова залп в погромщиков, несколько убитых и раненых, и погром прекратился. Однако в центре города Акт описывает "еврейски[е] скопища, державши[е] себя крайне вызывающе и оказывавши[е] сопротивление войскам и полиции... Так же, как и 29 августа, все они были вооружены... многие - револьверами и кинжалами" и "даже в войска, призванные для защиты их имущества, стреляли из револьверов и забрасывали их камнями"; "на шедших в одиночку русских, не исключая и солдат... нападали с оружием", убили крестьянина и нищего. За день получили "смертельные повреждения" три мещанина-еврея. К вечеру беспорядки прекратились. Смертельные ранения получили 5 евреев и 4 христиан. "От погрома пострадало около 250 еврейских торговых и жилых помещений". У евреев "громадное большинство активно действовавших масс состояло исключительно из... молодёжи", а многие лица "более зрелого возраста", а также и дети, подавали камни, доски, брёвна11.

Описания этих событий мы вообще не встречаем у авторов-евреев.

"Гомельский погром не застал организацию врасплох. К нему давно уже готовились, тотчас после кишинёвских событий приступили к организации самообороны"12. Всего через несколько месяцев после Кишинёва евреи могли уже не презирать себя за покорность, как обвинял их поэт Бялик и другие. И, как вообще со всеми самовооружёнными группами, граница между защитой и нападением становилась неясной. Первое питалось кишинёвским погромом, второе революционностью организаторов.

(Активность еврейской молодёжи проявлялась и раньше. Например, в 1899 разгласился по России случай "Шкловского избиения": в городе Шклове, где жило евреев к русским 9:1, произошло жестокое избиение безоружных - в увольненьи со службы - русских солдат евреями. Сенат, рассмотрев эпизод, признал его проявлением племенной и религиозной вражды евреев к христианам, по той же статье, что судили кишинёвских погромщиков.)

Эту активность не приходится отнести всю на счёт одного Бунда. "Во главе этого процесса [ускоренного создания самообороны] стоят сионисты и партии, примыкающие к сионистам, - сионисты-социалисты и "Поалей-Цион"". Так и в Гомеле в 1903 "большинство отрядов было организовано партией "Поалей-Цион""13. (Противоречие с Бухбиндером, превозносителем Бунда, - не предпочту, кому верить.)

Когда достигло Петербурга известие о погроме в Гомеле - Бюро Защиты евреев командировало туда двух адвокатов: тех же Зарудного и Н. Д. Соколова - для быстрейшего частного расследования. - Зарудный опять собрал "абсолютные доказательства", что погром организован Охранным отделением14, - и опять же они остались не опубликованы и не использованы к выгоде публичности. (Вслед за ним, но 30 лет спустя, и Слиозберг, участвовавший в гомельском процессе, в своих трёхтомных воспоминаниях с непостижимой для юриста бездоказательностью, ошибаясь при этом и во времени события, и эти огорчительные промахи пожилого возраста так никем и не исправлены, - считает гомельский погром искусственно организованным полицией. Он также исключает любое нападающее действие со стороны самооборонных отрядов Бунда и Поалей-Цион. Пишет о них крайне неразборно и неясно, вроде: "молодёжь из самообороны быстро ликвидировала бесчинство и прогнала крестьян", "быстро стекались молодые люди евреи и во многих случаях им удавалось отогнать погромщиков"15, - как будто даже и без применения оружия?..)