'Двести' (No A, август 1994)

4. Наверное, я и в самом деле давно оторвался от фэндома, раз о бытовании такого рода мнения мне до сих пор известно не было. Отвечу так. Писатели - люди в большинстве своем откровенно честолюбивые (как, впрочем, и другие творческие люди). Это и не хорошо, и не плохо - это природа. Столяров может считать себя фигурой номер один в отечественной фантастике. Его право. Однако то же самое - и не без основания - может считать о себе Рыбаков. Интересно, а что думает про себя Щеголев? Неужели и в самом деле, что он посредственный писатель? Чушь! Не верю! Однако главное не то, что ты думаешь о себе сам - главное, чтобы это же думали о тебе другие. Я вот тоже считаю, что я лучший редактор в стране. Увы, члены жюри "Странника" со мной не согласились и выбрали в лучшие редакторы страны Ефима Шура - наверное, справедливо. А я вообще оказался на четвертом месте - после Гены Белова из "Северо-Запада". Ничего не поделаешь - значит, мало работал. Кроме того, есть еще один нюанс, который ставит под сомнение упомянутое в вашем вопросе "мнение". Дело в том, что Столяров не считает, что он пишет фантастику он считает, что пишет этакую "пограничную" современную прозу. Что ж, считать так - его право, однако все же первыми его заметили и признали именно любители фантастики. А что касается пьедестала, то это, право, несерьезно. Ни один уважающий себя писатель никогда не будет претендовать на пьедестал своих великих предшественников. Он будет строить собственный. Так вот: Андрей Михайлович себя уважает.

5. Помнится, в детстве меня волновал вопрос: а кто сильнее - слон или кит? Когда я стал постарше, этот вопрос меня занимать перестал. Потому что я понял: не имеет смысла сравнивать то, что сравнивать смысла не имеет. Когда я был простым фэном (ну ладно - простым фэнзинером), я тоже любил поразглагольствовать о премиях: эта премия хорошая, потому что за нее голосуют фэны, а та - г..., потому что ее присуждают за закрытыми дверями дяди в замшевых пиджаках, причем исходят не из художественных соображений, а из каких-то своих, нам непонятных. Например, всем сестрам по серьгам. Но с тех пор я стал чуть-чуть постарше (то есть - если и фэнзинером, то непростым) и перестал задаваться подобными вопросами. Точнее - они перестали меня волновать. Потому что каждая премия должна оцениваться исходя из тех задач, ради которых она учреждалась. И в этом плане все вышеуказанные премии: а) прекрасно дополняют друг друга; б) дают возможность всем, кто достоин, "не уйти обиженным"; в) предоставляют мне как журналисту массу материала для различного рода выводов и комментариев. Кстати, последний пункт имеет отношение и к тем премиям, которые вы почему-то в свой список включить постеснялись - скажем, "Золотой Змей". С другой стороны, раз "Золотого Змея" в списке нет, то это еще одно свидетельство того, что премии, в список попавшие, по-настоящему престижны.

6. Художественную значимость литературных произведений может определить только время. Пройдет десять-двадцать лет - что-то останется, а что-то умрет. И вполне допускаю, что останется произведение, которое не было в свое время удостоено лауреатской медали. В конце концов, ни Рэй Брэдбери, ни Курт Воннегут ни разу не получали "Хьюго". А кто сейчас, кроме специалистов (даже там, у них), помнит роман Марка Клифтона и Фрэнка Рили "Видимо, они были правы" ("Хьюго-55")? И кстати, если бы уже тогда, в 50-х, американцы имели "Небьюлу", Брэдбери и Воннегут могли бы и не остаться без заслуженных ими наград. Впрочем, не уверен. Потому что премии в первую очередь ориентированы не на шедевры (шедевр редко удостаивается признания сразу), а на текущую литературную конъюнктуру. Они оперируют понятиями относительного, а не абсолютного. Кроме того, каждая премия имеет свой механизм присуждения, в который заложена большая или меньшая степень лотерейности. Скажем, степень лотерейности Беляевской премии довольно невелика. Это не значит, что Беляевская премия плоха или необъективна - просто у нее такой механизм. А вот у "Странника" степень лотерейности весьма высокая, что, кстати, подтвердили присуждения этого года (например, по категории "художник" - я чуть со стула не упал). Причем, как мне кажется, не менее высокая, нежели у премии "Интерпресскон". И в этом плане "Гравилету" просто не повезло. Тем, что "Гравилет" не попал в финальный список, я был расстроен нисколько не меньше, чем Вячеслав Михайлович. Быть может, даже больше - тем более, что Булычев (чей роман "Река Хронос" я тоже оцениваю весьма высоко) приехать на "Интерпресскон" не соизволил (подробнее об этом - в ответе на 11 вопрос), а Рыбаков - вот он, здесь, злой и расстроенный. И я очень рад, что Слава получил "Бронзовую Улитку" и "Интерпресскон". Но это, опять-таки, не значит, что премия "Странник" менее объективна, чем те, которых был удостоен "Гравилет "Цесаревич". Потому что абсолютно объективных премий в природе не существует.

7. На мой взгляд, такая возможность совершенно реальна.