'Двести' (No A, август 1994)

10. Наконец-то вопрос по существу. Поясняю. Борису Натановичу Стругацкому бюллетени для голосования были выданы первому - на несколько дней раньше, чем другим членам жюри. Просто так уж получилось. И вот в эти-то несколько дней с подачи Булычева (весьма щепетильного в вопросах этики человека) и было принято решение, что произведения членов жюри в выдаваемых им бланках будут вычеркиваться секретарем - пусть даже это несколько ослабит тайну голосования. Так что остальным членам жюри бланки я выдавал уже почерканные. А Борису Натановичу я отзвонил (или спросил при личной встрече - уже не помню): как мы будем поступать с повестью Ярославцева? Он сказал, что поскольку его участия в этой вещи почти что не было - процентов пять или десять, то он считает себя вправе голосовать за нее на равных основаниях. Впрочем, он еще подумает. И я оставил этот вопрос на его усмотрение. Тем более, что случай этот не просто сложный - уникальный случай. Такое, увы, уже вряд ли когда-нибудь повторится.

11. Игорь Всеволодович не приехал потому, что ему, наверное, не очень-то хотелось на "Интерпресскон". Я звонил ему до последнего момента, даже билет на поезд ему заказал. Но он сослался на сложные семейные обстоятельства - и не приехал. Не спорю, семейные обстоятельства тоже имели место, однако причина все же, наверное, была в другом - и это самая моя существенная недоработка по линии "Странника". Так уж случилось, что Булычев оказался единственный, кому я не сумел доставить все необходимые тексты из номинационного списка. Предполагалось, что он получит тексты от Владимира Дмитриевича Михайлова, которому их в свою очередь организуют московские ребята (я слезно просил их об этом одолжении, ибо с текстами завал был полнейший, да к тому же ведь это еще и другой город). Однако что-то там не сложилось, и до Булычева тексты своевременно не дошли. По номинационному списку он проголосовал по телефону (тайну голосования обеспечивал Борис Натанович - он же и провел подсчеты по первому туру), при этом лакун в его бланках было действительно немало. Что же до финального голосования... "Андрей, ну как я могу голосовать за произведения, которые я не читал?" сказал мне Игорь Всеволодович за два дня до "Интерпресскона" - и был совершенно прав. Так что неприезд Булычева - вина моя и только моя. Но никаких других этических нюансов, подразумеваемых в формулировке вопроса, я думаю, не было.

12. Честно говоря, я не был стопроцентно уверен, что премию получит "TF". Как ни странно, серьезные шансы были у "Текста", хотя это издательство успело насолить многим из членов жюри (в подробности вдаваться не имею права, да и не очень я в курсе). Кроме того, члены жюри в силу чисто этических соображений могли отдать предпочтение вообще кому-нибудь третьему - например, "Северо-Западу" или "Миру". Если бы я был стопроцентно уверен, что эта лотерея беспроигрышная, то я сказал бы об этом Ютанову, и он, уверен, снял бы "TF" из номинационного списка. С другой стороны, просто обидно - впервые появляется премия (пусть даже и нами придуманная), в которой имеется такая категория, а мы что - в стороне? Ведь что-то такое для фантастики мы сделали за эти два года, не правда ли? Причем не денег ради если бы мы работали лишь из-за денег, то и книжки гнали бы совсем другие, да и о премии этой речь бы, наверное, и не зашла. Никакая это не реклама на самом-то деле (по крайней мере, сейчас), а лишь сплошная морока и огромные траты. А в общем-то, черт с ним со всем - что вышло, то вышло. Каждый может иметь по этому поводу собственное мнение, я же, наверное, не имею никакого. Можете меня за это повесить.

13. Вы знаете, мне не очень хочется обсуждать, что заявил Юра Флейшман. Во-первых, он мой старый знакомый, с которым у меня всегда были если и не идеальные, то достаточно ровные отношения. Во-вторых, я уже высказался по поводу фэндома и фэнов-книготорговцев. В-третьих, никто никого намеренно оскорбить не пытался. И если кто-то решил оскорбиться, то это, извините, его личное горе. На обиженных воду возят. И вообще: недовольные были, есть и будут всегда - так, может, вообще делать ничего не будем, дабы никого ненароком не оскорбить?

Все, хватит, ставлю точку. И так написал столько, сколько давно не писал - даже для гонорара. Так что с вас, имейте в виду, стакан. В крайнем случае можно чаю. Идет?

******** ЧЕРТОВА ДЮЖИНА НЕУДОБНЫХ ВОПРОСОВ АНДРЕЮ СТОЛЯРОВУ, ************* ****************** ЧЛЕНУ ЖЮРИ ПРЕМИИ "СТРАННИК" *************************