Двести тысяч золотом

Приподнявшись, Саша поглядел на камни, около которых вечером устроился Лобанов. Сейчас Юрий усмехнется и лукаво прищурит единственный глаз. Однако увиденное повергло его в изумление: неутомимый гигант сладко спал, запрокинув голову и раскинув могучие руки — словно намеревался обнять весь мир и прижать его к широченной груди.

Что за притча?! Юрий спит?! Где его револьвер? Как он мог позволить себе заснуть на посту?

Обернувшись, Руднев похолодел: Фын исчез…

Голова болела и слегка кружилась после странных сновидений, в которых Саша видел себя то мышонком, то охотящейся за ним совой, но какое это сейчас имело значение? Бандит обманул их всех и бежал! Проклятье! Не уследили за змеей, а теперь жди, когда и где она вонзит в тебя ядовитое жало.

Судорожно выпутавшись из одеяла, Руднев дрожащей рукой схватился за карман. Хвала Создателю — оружие на месте. Вытащив револьвер, он открыл защелку и проверил барабан. Патроны целы. Желтые донышки гильз с маленькими кружочками пистонов плотно сидели в каморах. Поставив барабан на место, Саша взвел курок и огляделся.

Костер почти потух. Над подернутыми сизым пеплом углями чуть вился слабый дымок, готовый исчезнуть, если не подбросить хвороста. Рядом глухо постанывала Ольга: наверное, ее мучили кошмары. Но будить девушку Руднев не стал — пусть пока спит, пробуждение и так окажется не слишком приятным, после того как она узнает новость о Фыне. Зато по крайней мере от сердца отлегло: она здесь, жива, а это для него дороже всех сокровищ на свете.

Так, а где Вок и его племянница Люй? Вон они, лежат по другую сторону костра. Одеяло старика едва заметно шевелилось — видимо, ворочалась во сне прижавшаяся к хозяину обезьянка, устраиваясь поудобнее. Встав на четвереньки, Саша помотал тяжелой головой и подполз к старику. Надо проверить, жив ли он, не придушил ли мстительный бандит сонного проводника: если самому Фыну не достанется золото, то пусть и другие до него не доберутся. Хотя зачем тогда бандит тащился с ними к горам, терпел зной и ночевал на голой земле? Впрочем, разве поймешь, какие замыслы родятся в головах китайских бандитов?

Вок спал. Из-под одеяла высунулась маленькая черная лапка, потом появилась мордочка. Цянь с любопытством глянула на Руднева. Скорчив уморительную гримасу, потянулась к нему, но, передумав, нырнула к хозяину и притихла. Решив не будить Вока, пока ничего неизвестно, Саша направился к Лобанову.

Как ни странно, револьвер капитана лежал рядом с его разжавшейся во сне рукой. Схватив оружие, Саша убедился, что оно исправно и заряжено. Вокруг было тихо, не раздавалось никаких подозрительных звуков, однако эта гнетущая тишина будоражила нервы сильнее любого шума. Казалось, вот-вот произойдет нечто непоправимое, и, чтобы не поддаться панике, Руднев затормошил друга.

— Юра, проснись, Юра!

— Который час? — сонно пробормотал капитан, пытаясь перевернуться на бок.

— Подъем! — рупором приложив ладони к его уху, почти прокричал Руднев. — Тревога!

Это короткое слово способно поднять и полуживого человека, побывавшего в окопах. Лобанов открыл мутный, слезящийся глаз и непонимающе уставился на приятеля. Пошарил вокруг себя, ища револьвер.

— Немцы?.. Где?..

— Фын бежал!

— Что?! — Юрий ошалело потряс головой, приходя в себя. — Когда?

— Не знаю, — развел руками Саша. — Я тоже спал, а когда проснулся и увидел, что его нет, уже светало.

— Давно ты встал?

— Минут десять назад. Как это ты ухитрился заснуть на посту?

— Ерунда какая-то, — смущенно улыбнулся капитан. — Башка гудит, будто вечевой колокол. Вечером сел, покурил и — провал… Слушай, может, нас опоили?

— Не знаю, — буркнул Руднев. — У самого в голове туман. От Фына всего можно ждать — взял да сыпанул в котелок какой-нибудь гадости. Остальные на месте, вещи тоже. Вокруг тихо.

— Все живы? — Лобанов растер ладонями лицо и, высунувшись из-за камней, осмотрел окрестности.

— Все. Что ты мне хотел сказать вчера? Это как-то связано с Фыном? Я не пойму, зачем ему бежать? И оружия не взял.

Не отвечая, Юрий встал и начал ходить кругами вокруг спящих. Он пристально разглядывал землю, иногда опускался на колени, трогал ее кончиками пальцев, потом вновь методично описывал круги, все расширяя и расширяя их. Наконец капитан остановился и, поманив Сашу, показал ему на едва заметный отпечаток.

— След Фына. У костра чужих следов нет, а этот ведет из лагеря. Пошли посмотрим, куда он направился.

— Нам нельзя далеко уходить, — возразил Руднев.

— Но надо знать, куда он ушел, — не согласился Юрий. — Судя по следу, он покинул стоянку еще ночью. Вдруг пошел по нужде и сломал ногу? Валяется теперь на камнях, а голос подать боится?

— Ну да! — недоверчиво хмыкнул Саша и после некоторых колебаний все же последовал за капитаном. — Давно бы орал как резаный. А если он действительно переломал ноги, что тогда? Пристрелишь?

— Боюсь, что нe сломал, — сквозь зубы процедил Лобанов, вглядываясь в следы. — Шел уверенно, будто видит в темноте. Ага, вот тут его ждали.

Он присел и потрогал землю, задумчиво сморщив лоб. Потом отряхнул ладони и сердито бросил: