Двести женихов и одна свадьба. Часть вторая

На трех листах! И нет. Это был не Адриан. Письмо написал Егор. Настолько унылой и отчаянной графомании я не читала никогда. Где-то к середине меня начали терзать сомнения, что писал кто-то другой и самому Егору перед отправкой почитать не дали. Это, пожалуй, даже к лучшему, иначе автору сей графомании понадобилась бы моя квалифицированная помощь… Или услуги моего бывшего жениха, того, который директор крематория. Славные, скажу вам, урны отливает! Сначала меня как-то смущала традиция Ортингтонцев дарить на праздник Великого сна ритуальные принадлежности, а потом ничего – втянулась. Это опять Ортингтонская чопорность. Оно и правильно, с одной стороны. Как-то поспокойней отойти, когда знаешь, что тебя ссыплют в миленькую баночку, а не развеют над каким-нибудь болотом, где единственным свидетелем твоей бесславной кончины станет престарелая жаба.

С Егором всегда так: начинаешь за здравие, а заканчиваешь за упокой.

Он извинялся.

Раз триста за пятьдесят строк и ни разу не повторился. Назвал себя всевозможными уничижительными эпитетами, а уж о количестве нелестных сравнений вообще молчу. Автору этого опуса однозначно стоило выдать премию. После такого подарок Егора не наденет только мраморная статуя. Хотя и у той сердцевина дрогнет, особенно от последней фразы: «уничижительно лобызаю твои чресла, алкая скорого прощения, моя неувядающая латуния!».

Впрочем, от последней фразы дрогнет не только сердцевина. Два вопроса к создателю нетленки: он себе хотя бы примерно представляет местонахождение женских чресел? И, мать моя кардиохирург, плотоядная латуния, несомненно, цветок красивый, но пахнет тухлым мясом! Грешным делом понюхала подмышку. Ну, мало ли, написано с намеком. Но нет. Исправно благоухаю фиалками и ванилью. В прямом смысле, без иронии.

Изрядно повеселев, я сложила сочинение вчетверо и припрятала в сумочке. В самые темные времена буду доставать и перечитывать, самооценку повышать. Корзину велела разместить в холле. Пусть прислуга любуется и обоняет.

«Единственным желанием твоего недостойного слуги является возможность обонять хотя бы шлейф твоего аромата…» – вспомнились в памяти шедевральные строки. Люблю нюхнуть перед сном запах разлагающегося мяса!

Но на этом сюрпризы не закончились. На пороге меня встретили горничные, с такими большими глазами, словно у меня на голове выросли рога. Вроде как неплохо бы и сообщить хозяйке, да что-то никто не решится.

– Что случилось? – спросила, наконец, пропустив дворецкого с благоухающей ношей и одарив каждую горничную внимательным взглядом.

– Вам подарок, – робко произнесла Анита. Или Сибита. Или… Так. Кажется, неплохо бы раздать им бейджики…

– Бомба? – уточнила с иронией, медленно снимая перчатки.

При слове «бомба» девочки синхронно отступили и испуганно переглянулись.

– Вы меня пугаете. Что там?

– Это… драконий пересвет! – решилась, наконец, Габита. А, нет, это Анита, а первой была Сибита. Да ну их, как только мама в детстве не путалась? Ну, точно зеленкой их метила! А то ведь дело такое. Не грех одну два раза покормить, а одну голодной оставить.

Мне протянули скромненькую веточку, украшенную тремя крупными цветками. Крепкие, словно из воска, лепестки сияли жемчужной белизной. Чем-то похоже на земную орхидею, только еще очаровательней.

Очаровательней! Подходящее слово, потому что я смотрела на эту изысканную веточку с широкой улыбкой и заполошно бьющимся сердцем как на бездомного котенка, которого хочется взять на ручки и отнести домой.

Взяла подарок и, прежде, чем Сибита успела что-то сказать, вдохнула аромат. Палец кольнуло что-то острое, хотя на гладком стебле не было и намека на шипы. Капля крови упала на лепесток, задрожала, двинулась к основанию цветка и окрасила его в темно-бордовый цвет. Следом за ним окрасился второй и третий цветок. И мне бы отшвырнуть загадочный подарок, но я как зачарованная наблюдала за диковинной магией, не в силах отвести глаз.

А вот горничные мои отвели. Все и разом. Охнули и отступили, глядя кто куда. Шикарный, шикарный ковер в прихожей!

Закончив раскрашивать цветы, незнакомая магия пробежалась по стеблю, перекинулась на мою ладонь, украсила вязью предплечье, локоть, забралась на плечо, пощекотала шею, обожгла лоб и исчезла, как не бывало. Вот все боятся женщин-хирургов. Мол, неизвестно, какую она тебе операцию ночью в порыве ревности сделает. Нет! Официально заявляю, что бояться надо мужиков магов! Их хлебом не корми, дай девицу всякими закорючками пометить!

И вот что это сейчас, спрашивается, было?

– Это подарок графа Айрона, – доложила первая из пришедших в себя горничных. Ковру. Она доложила это ковру!

А, нет, это дворецкий доложил, горничные в себя еще не пришли – так и стояли с открытыми ртами. Впрочем, я и без пояснений поняла, что подарок с подвыподвертом мог послать только этот господин.

Граф Айрон, значит. Снова намеки? Снова неусыпающие попытки меня охмурить? Никак приворотный цветочек, не иначе!

– Да. Его сиятельство прислали, вот только что, перед вашим приходом, – подтвердила Анита. Хотя ей-то откуда знать, мы же вместе гуляли.