Двигатель прогресса

Тут в кабинет вошёл урядник. Сделал под козырёк и обратился к следователю:

– Порфирий Петрович, машину видели.

– Где?! – вскрикнул Трифон Евграфыч прежде, чем следователь успел раскрыть рот.

– Видели, как выезжает за город. Как будто в сторону Ярославля ехала.

– Ярославля?! – Трифон Евграфыч задумался на секунду, а потом вскочил, и с бледным, пугающим лицом подбежал к следователю:

– Знаю я, куда он делся! Знаю! Он ведь, мерзавец, в Москву намылился!

– В Москву? – переспросил Порфирий Петрович. – Зачем?

– Не знаю уже, не помню… Только отпрашивался он у меня в Москву не один раз. Я его, понятно, не пускал. Рабочий человек должен на месте быть… А теперь он, стало быть, через Ярославль туда едет! Вот теперь-то вы его и поймаете!

Следователь поклонился и вышел. Пока шагал из дома, наскоро дал указания уряднику, а когда тот убежал, забрался в экипаж и скомандовал:

– К телеграфу, да поскорее!

К тому времени, как Семён достиг Ярославля, мрачные его мысли сформировались в не менее мрачную решимость. Если уж суждено ему теперь погибнуть, решил он, то хоть открытие своё он должен успеть доставить в Москву. Пусть его свободная жизнь окончена, но дело его – его труд, мечта – оно будет жить.

Было уже темно, над городом повисла ночь. И, хоть на улицах ещё были люди, паровая машина слишком уж бросалась в глаза.

– Чай, студенты развлекаться едут, – проворчал стоявший без дела извозчик Прохор, глядя вслед удаляющейся машине.

Но Семёну было не до развлечений. Машине надо было дать остыть, да и брикеты прессованного угля, служившие топливом, были на исходе. Нужно было остановиться на автомобильной станции. Семён, уставший и измученный, даже в таком состоянии не допустил бы ни единой ошибки при починке двигателя – но многое из того, что было за пределами механики, оставалось для него тайной за семью печатями.

Едва он въехал под крышу ближайшей же станции, как ворота за ним захлопнулись. И даже тогда Семён не понял, что случилось. В тусклом свете электрических огней он не сразу разглядел серые шинели да зелёные фуражки с красными околышами.

Потом чья-то рука схватила механика за воротник и вытащила из машины. Он пытался сопротивляться, но ему дали по зубам. Из глаз у Семёна брызнули искры, земля ушла из-под ног. Он даже не понял, что теряет сознание – только что его били, а через мгновение он уже лежал на полу станции, а потолок кружился, кружился… -…поди разбери, – пробормотал стоящий над ним полицейский. – О, очнулся. Эй, ты! Ну-ка! Вставай!

Семён попытался встать. Получалось плохо, ноги подводили. Кто-то взял его под руку, поднял. И тогда Семёна вдруг вырвало, прямо на серую шинель стоящего перед ним полицейского. Тот отскочил, но было уже поздно. Механик сжался, ожидая новых ударов, но их не последовало.

– Вот ведь дьявол, всего испачкал! – выругался полицейский. – Да, видать, сильно ты его приложил, – обратился он к кому-то из стоящих вокруг шинелей.

– По-другому не умеем…

– «Не умеем»… А ну как помер бы? Вот что бы ты делал?

– Напился бы.

– Тьфу ты. – Городовой снова повернулся к Семёну. – А ну-ка, говори, ты кто таков?

– Семён Дежнёв, я из механиков… – пролепетал задержанный, едва держась на ногах. – Ой, дайте сесть…

– Садись. М-да, вот и попался ты, парень. Недалеко уехал. Ну что, сообщите на другие станции, чтобы не ждали. Скажите – баста, мол, мы его поймали.

Семён сидел на каменном полу и держался за голову. Всё вокруг плыло.

– Что, оклемался? – спросил его тот же полицейский. – Давай, поднимайся, пора нам уже. Ты у нас сейчас беглый преступник, а таким рассиживать где попало нельзя.

– Мне бы сумку… – простонал Семён, подавляя новый приступ рвоты. – Мне бы сумку взять…

– Сумка тоже краденая?

– Нет, моя. Там вещи, документы все…

– Ладно. Сумку ты бери. А остальное всё в машине оставь, за ней завтра от твоего барина приедут.

– Доложил! – выпалил подбежавший полицейский. – Говорят, ждите, мол, на месте, сейчас за ним пришлют!

– Зачем это? – удивился первый. – Мы что, сами его сопроводить не можем?

Чудно как…

– Никак не могу знать. Только сказали, чтобы мы арестованного из станции не выводили, пока разрешение по телеграфу не получим.

– Чудно, чудно… Ладно, будем сидеть. Эй, механик! Сиди пока тут. Ждать будем. Долго, наверное, ждать-то теперь…

Семён не помнил, сколько прошло времени. Каждая секунда отдавалась пульсирующей болью в висках, каждую секунду приходилось держать под контролем свой желудок. Только в какой-то момент Семён поднял взгляд к потолку, сосредоточился на его балках, чтобы голову не кружило – и увидел, как под потолком, прямо в воздухе, расцветает зелёный цветок.

Сперва Семён принял это за видение, иллюзию – после удара у него вообще долго мушки перед глазами кружили. Но потом цветок обратился в зелёную птицу, а та расправила крылья и вспыхнула на мгновение ярким изумрудным светом, а затем исчезла.

Тотчас же полицейские в гараже стали падать на землю. Те, что курили у входа, и те, что окружали его паровую машину – все они повалились на землю, словно мёртвые.