Двигаться дальше (СИ)

— Блин, не хватало стать героем истории про призраков. Говоришь, надо внутрь? — Кё заглянула через окно вглубь дома, а затем склонилась над рамой. — Так, Томоя, прикрой-ка меня от любопытных взглядов.

Я мигом встал так, чтобы возившуюся с окном Кё не было видно с улицы. Стоял спиной, чтобы предупредить в случае чего, и только и слышал, что шебуршанье, какой-то треск, ругательство девушки — и, наконец, скрип распахиваемого окна.

— Иди к двери, сейчас её открою. — Кё с таким видом, словно бы и не нарушила сейчас закон, перемахнула через подоконник и скрылась внутри. Я подошёл к двери, которая через несколько секунд задвигала ручкой и затем открылась.

— Тут ключ рядом висит. — сказала Кё, размахивая небольшим серебряным ключом на цепочке. — Заходи, сразу и закрою. Хотя, если тут есть привидения…

Я молча прошёл мимо, сразу устремляясь в гостиную, прекрасно зная, где та находится. Только остановился снять обувь, благо полы неожиданно были чистыми.

В доме вообще было чисто, особенно в сравнении с садом. У Фуджибаяши лучше, но и здесь пыли нет, бежевые обои не отодраны и даже перила винтовой лестницы на второй этаж, мимо которой мы прошли, явно кто-то промывал. Гостиная так же не поддавалась грязи — хотя обстановка была неожиданно проста, только небольшой сервант с посудой да котацу посреди комнаты.

В самой гостиной мы предпочитали сесть под котацу и пить чай — он казался более уместным в масштабах комнаты. Там же девочка частенько играла на скрипке, после каждого подхода поглядывая на меня и радуясь, когда я хлопал в ладоши. Её родители сидели рядом и разговаривали либо с нами как обычно, либо друг с другом словно бы на другом языке — по крайней мере, я не понимал большинства слов. Девочка понимала больше, но интересовалась этим редко, предпочитая обращать внимание на меня.

Так продолжалось до того самого дня.

— День рождения…

— А? — оглядывающая гостиную Кё повернулась ко мне. — Девятого сентября, я же говорила.

— Нет, не это. День рождения… она приглашала меня на него…

У девочки не было друзей, и это всегда меня удивляло. Она была добрая, играла на скрипке и весело смеялась — но друзей у неё не было. И когда она пригласила меня на свой день рождения, то решил сделать ей сюрприз и попросил парней своего класса прийти.

Они не только отказались, но и посмеялись надо мной. Говорили, что туда придёт кучка девчонок, которые будут шушукаться в уголке, заберут все сладости, а при любой попытке поиграть в самураев начнут рёв.

Никто не захотел прийти. И я не мог заставить себя прийти один. Ничего не обещал девочке, знал, что она меня ждёт — но чувствовал лишь стыд от того, что не выполнил того, чего хотел, так что не мог показаться ей на глаза.

Но нужно было идти.

И я пошёл.

— Котомииииии!!!!! — проорала Кё, но никто не ответил. Мы были одни в доме, и если бы не воспоминания, распилившие замок своей клетки и радостно хлынувшие в мою голову, то предпочёл бы уйти.

А так продолжил следовать по выстраиваемому ими пути и направился по винтовой лестнице на второй этаж.

Кё безо всяких вопросов зашагала следом.

Никто мне не открыл, хотя я и стучал. Только когда толкнул калитку, она послушно отворилась — как и входная дверь.

Внутри никого не было. Гостиная не была наполнена музыкой и ароматом чая, в комнатах не горел свет и стояла полная тишина, только со второго этажа доносились какие-то слабые звуки.

Поэтому я осторожно направился туда.

Кабинет отца семейства всегда был запретной зоной. Это даже не требовалось пояснять — если мужчина не сидит в гостиной и не общается весело со всей семьёй, значит, он наверху, работает у себя. Однако сейчас его нигде не было, так что я рискнул подойти и толкнуть дверь его кабинета, откуда и доносились звуки.

И первым, что увидел, был огонь.

— Знаешь, я всё больше склоняюсь к призракам. — пробормотала Кё, смотря на почерневший от пламени стол и обугленные стены кабинета. Я не ответил и закрыл дверь.

— Томоя, ты вспоминаешь, да?

— Да, но… — мозаике не хватало ещё нескольких кусочков, и для них необходимо было найти Котоми. Я ткнулся в остальные двери на втором этаже, но все они были закрыты.

За исключением последней.

Когда открыл её, то на мгновение и сам подумал о призраках. Тёсная комната, освещаемая лишь падающим из окна светом, и множество газетных вырезок, страниц из книг, самих книг, раскиданных по всему полу.

А прямо в центре падающего луча среди всех этих клочков знаний сидела Котоми, одетая в длинное чёрное платье.

— Котоми! — Кё шагнула к ней, но тут же остановилась. — Ты… точно не приведение?

Вторым, что увидел, была та самая девочка, сидевшая на полу перед бушевавшим на столе костром и рыдающая так, что сердце пронзала острая боль. Надо было взять её, вытащить отсюда, спасти от бушующего пламени, но я лишь продолжал стоять, смотреть и слушать.

Кто-то оттолкнул меня — незнакомый человек вбежал в комнату и вылил на костёр невесть откуда взявшийся графин с водой, а затем стащил с себя плащ и начал забивать им огонь. Тот шипел и метался, но постепенно гас, однако девочка продолжала плакать, а я продолжал стоять.