Двигаться дальше (СИ)

Я наклонился и подобрал одну газетную вырезку. А затем ещё несколько.

«Пара известных учёных погибает в авиакатастрофе», «Ужасная потеря для науки», «Супруги Ичиносэ и их вклад».

— Томоя-кун. — я поднял взгляд и увидел вставшую Котоми, смотрящую на меня. — Ты наконец-то пришёл.

— Прости, Котоми. Слишком поздно.

— Это неважно. — улыбнулась она.

— Твой день рождения уже прошёл.

— Да, две недели назад. Но ты всё равно пришёл. — она продолжала мягко улыбаться.

Две недели назад. Я уже был с Кё, которая сейчас молча отступила к стене. Если бы в начале года решил заглянуть не в архив, а в библиотеку, то никогда не встретил бы Миядзаву, не воспользовался её помощью и, возможно, не влез в конфликт сестёр Фуджибаяши, вместо этого воссоединившись с Котоми и отпраздновав её день рождения, чего не сделал в детстве.

— Прости меня, Котоми. — слёзы потекли по щеке, но ничуть этого не стеснялся. — Прости, Котоми, я предал тебя.

Я уходил из этого дома, не оглядываясь, и отчаянно желал всё забыть.

Забыть нормальную, полноценную, счастливую семью.

Забыть девочку, которую любят её родители.

Забыть родителей, которые никогда не пили, тем более в присутствии девочки, и не лежали на полу в одном белье.

Забыть то, что в мире был кусочек радости и счастья.

И. самое главное, забыть то чувство, которое на мгновение охватило меня, когда понял, что кто-то только что лишился всего этого и стал таким же, как и я.

Чувство злорадства.

— Я предал тебя, Котоми. — слёзы бежали по моим щекам. — Сможешь ли ты меня простить?

— Ты не предавал меня, Томоя-кун. — отвечала она. — Ведь ты вернулся сюда, вернулся ко мне. — Котоми протянула руку и осторожно коснулась моих слёз. — Позавчера я увидела кролика, вчера оленя, а сегодня тебя.

Я не понял, о чём она сказала, и лишь продолжал рыдать. Эта девочка лишилась родителей и ждала меня как самого близкого из оставшихся людей — но я сбежал. Дважды за десять лет предавал доверившуюся мне девушку, и осознание собственной ничтожности градом слёз капало с лица на бумаги.

— Томоя-кун… ну не надо… — Котоми тоже стала плакать, а Кё стояла, отвернувшись к стене, и её плечи тряслись. Так мы трое только и делали, что стояли и плакали, каждый о своём.

Я начал первым, первым же и прекратил, утерев слёзы и направившись к Кё. Даже если мы заплачем вновь, вопрос требуется прояснить раз и навсегда.

— Прости, Котоми, что не вернулся к тебе, когда был нужен больше всего. И прости, что не могу вернуться полностью. — я взял Кё за плечи, повернул и прижал к себе, так, что её мокрое от слёз лицо мигом увлажнило мою футболку. — Я люблю эту девушку. Я люблю Кё Фуджибаяши. И поэтому, Котоми, я не могу вернуться к тебе так, как ты хочешь.

— Но ты уже вернулся, Томоя-кун. — несколько недоумённо ответила она. — И я рада, что у тебя появилась девушка, тем более, что не заслуживаю твоей любви.

— Не неси ерунды. — пробормотал я. — Все заслуживают любви.

— Но… ведь это я убила родителей.

— Это была авиакатастрофа.

— Да… — она опустила голову. — Они вынуждены были лететь, хотя обещали присутствовать на моём дне рождения… и я так разозлилась, и кричала, что видеть их не хочу, и… так больше… и не увидела… — она вновь заплакала, и я, по-прежнему не отпуская Кё, протянул руку к Котоми, притянул к себе и этой же рукой обнял. Мы стояли в тройном захвате, выплакивая последние слёзы и словно бы заключая некий контракт, понятный лишь нам троим.

В гостиной Котоми налила всем чаю, и мы какое-то время тихо пили, ничем не нарушая тишину.

— То есть, ты десять лет прожила одна? — наконец спросила Кё.

— Не совсем одна. — ответила Котоми. — Многие друзья и коллеги папы и мамы помогали мне. Няня, которую папа и мама наняли для меня, тоже помогала даже после того, как её контракт закончился.

Но больше никого у неё не было. Ни родителей, ни приходившего мальчика. Я вновь почувствовал себя ужасно и поспешил отпить чаю.

— А потом решила продолжить их дело? —

— Да. Бумаги, которые я сожгла… они были очень ценными, и люди, стучавшие в наш дом сразу… после… очень хотели их получить. И лишь потом поняла, что уничтожила то, над чем они трудились, и решила сделать всё для того, чтобы вернуть это обратно.

Ни с кем не общаясь. Уходя в прострацию от мира. Интересуясь лишь науками. И при этом продолжая ухаживать за собой, покупать платья и учиться готовить, в надежде, что тот мальчик однажды вернётся.

Какой бы стала Котоми, не развернись я и не уйди?

— И что теперь? — спросила Кё, поглядывая заодно и на меня.

— Теперь? — Котоми тоже отпила немного чаю. — Теперь Томоя-кун вернулся ко мне. И… — она помедлила. — не знаю.

— Будешь продолжать дело родителей?

— Да.

— И после окончания школы?

— Да, я… — Котоми немного смешалась. — Мне предлагали улететь в Америку, по программе обмена, но сейчас, когда Томоя-кун вернулся ко мне…

— Делай то, что должна, Котоми. — поспешно сказал я. — Исполни свою мечту.

— Хорошо, Томоя-кун. — она улыбнулась мне.

— Котоми, ещё вопрос, если ты не против. Почему ты всех называешь задирами?