Двигаться дальше (СИ)

Моё воображение мигом подкинуло картину: я лежу перебинтованный в больничной палате, а заплаканная Кё склоняется надо мной и шепчет: «Значит, как и сестра, я буду теперь ухаживать за тобой до конца жизни».

— Вот видишь. — он даже заметил, как я передёрнулся. — Абсолютно ничего хорошего для тебя, для твоей девушки, для меня, для всей нашей компании.

Я промолчал. Нет смысла комментировать очевидное. И дальнейший результат можно предсказать без гаданий Рё: «Извините, вы нам не подходите».

— Честно, Оказаки, тебя следовало бы уволить. — продолжил Юсуке, подтверждая мои мрачные мысли. — Но я не хочу терять такого перспективного работника, без этой травмы у тебя-то всё в порядке. — Он задумчиво посмотрел на сумку с разбитым фонарём. — Вообще поднять не можешь?

— Вообще не могу.

— Больно?

— Адски.

— Понятно. — он замолчал. — Так, Оказаки, как поступим… я говорю с боссом наедине, мы думаем, что тут можно сделать. Ты сейчас отправляешься домой. Учить на всякий случай учи, в любом случае пригодится. Завтра приходишь как обычно, и уже там поговорим.

Домой я не пошёл, сел на ближайшую скамейку и провождил взглядом удаляющийся фургон Юсуке.

Зашибись. Что бы там ни говорили, но ясно одно — никто не допустит парня с повреждённой рукой к работе с фонарями. Никакого «давай рискнём» и быть не может. Поэтому вариант остаётся ровно один.

Увольнение.

И что я тогда скажу Кё? Даже понятия не имею, где мне искать новую работу, и найду ли с такой же приличной зарплатой. Да и… колледж мне не светит, знаний мало, рука повреждена…

Похоже, я окажусь в ситуации Каппея.

Надо бы к нему съездить, кстати, едва не забыл. Хотя бы отвлекусь от мрачных мыслей, ибо ещё вчера казавшаяся неплохой жизнь начинает шататься. Крайне маловероятно, что я найду хорошо оплачиваемую работу, а значит, не смогу обеспечивать Кё, а значит… ну, как она тогда, когда я встречался с Рё, и сказала — никакая девушка не выдержит жизни с парнем, неспособным её содержать.

А потерять Кё я не могу. Не могу даже представить, каково это — лишиться её, её насмешек, поддержки, мягкого и тёплого тела, сладких влажных губ и озорной улыбки. Не смогу жить без неё, просто не смогу.

Спасибо, отец, удружил. На всю жизнь удружил. Будь он здесь — вдарил бы по челюсти, не раздумывая, даже если вся вчерашная компания тоже стояла бы рядом. Ему что, поболит и заживёт, а у меня вся жизнь под откос. Без работы, без Кё, ничего не зная, ничего не умея… кому и зачем такой будет нужен?

Кто-то сел рядом на скамейку, и я лишь немного повернул голову. Затем, увидев часть знакомого плаща, повернул ещё больше и выпрямился. Рядом со мной сиде тот самый человек, который преследовал Котоми всё это время.

— Пожалуйста, не кричите и не убегайте. — сказал он таким умоляющим тоном, что я, как раз намеревавшийся схватить его, замедлился. — Полагаю, я для вас выгляжу злодеем, но это всего лишь досадное недоразумение.

— О чём вы?

— Видите ли… можно ваше имя и фамилию, пожалуйста?

— Сначала свои скажите.

— Ладно. — поколебался человек. — Меня зовут Камия Ацухиро. Я… м, как бы сказать проще… учёный-физик, работаю в Токийском университете.

Блин, и сразу такое не проверишь. Хорошо, допустим.

— Меня зовут Томоя Оказаки. И я тот, кто защитит Котоми от всех ваших попыток напасть на неё.

— Вот в этом всё и дело. — человек снял шляпу и распахнул плащ, открыв белую рубашку с коричневыми брюками, но оставил чёрные очки. — Я не нападал на Ичиносэ-сан, но мог быть излишне резок в попытках её уговорить. Кроме того, я подозревал, что вы… как бы теперь сказать мягче… пытаетесь воспользоваться Ичиносэ-сан как парень.

— Что вы сказали? — мои кулаки сжались на автомате.

— Я и говорю про то, что возникло недоразумение! — заторопился Ацухиро. — Поймите, пожалуйста… Ичиносэ-сан всегда жила одна, даже нашу помощь принимала неохотно и с каждым годом всё больше закрывалась… а тут я вдруг обнаружил, что вместе с ней живёт парень и регулярно приходит девушка… честно, даже и не знал, о чём думать. Решил было, что Ичиносэ-сан кто-то решил облапошить и ограбить, но она выглядела такой счастливой, а вы стремились её защитить…

А ещё физик, умный по идее человек.

— Почему она тогда вас плохим человеком называла, если вы ей помочь хотели?

— А, это… — он съёжился. — Когда супруги Ичиносэ погибли… я не сразу узнал, подумал, что они опять увезли с собой бумаги, бросился к ним домой узнать, не осталось ли копий, открыл ключом, который они мне дали, а наверху… всё горело. — на мгновение недавно вспомненная картина пожара и рыдающей девочки вновь проявилась в моём мозгу. — Я сумел потушить огонь, но оказалось, что был не первым, кто хотел забрать эти бумаги, потому что они представляют большую ценность для науки, они колотили по двери дома и Ичиносэ-сан… сожгла бумаги. Я в расстройстве… обругал её, сказал, что так она окончательно уничтожила возможность её родителей и после смерти совершить вклад в науку…

— И зачем же вы беспокоите её сейчас?