Движение Rapid Eye

Изначально человеческое существо не имеет очевидной альтернативы, кроме как поддаться негативному отношению к смерти. Испытывать страх. Мозг генетически запрограммирован на выживание и не может себе позволить поверить в то, что бытие конечно. Таким образом, как мы уже поняли, подсознание убеждает интеллект игнорировать логику и факты, беспомощное состояние. Оно игнорирует уроки опыта и наблюдений в угоду унаследованного образа бытия, и воздействие страха будет подавлено. Он или она незамедлительно станут уязвимы для надежды, игнорирующей подсознательное знание. Благодаря этому религия благоденствует. Она требует лишь слепой веры в обмен на гарантированную надежду и спасение. Она отрицает смерть и избегает фактов. Короче говоря, религия отворачивается от времени, отрицает то, что неизбежно. Мы стараемся (хотя зачастую безуспешно) повернуться к нему лицом. Если ты посмотришь в лицо самому себе, ты посмотришь в лицо смерти, и это единственный способ восстановить целостность своего характера, все уровни сознания и восприятия. Это не так уж тяжело.

Таким образом, в религиях все истинные размышления должны быть отброшены в потоке веры. Ответы становятся словами, а факты становятся грехами. Такая вера — основа любого религиозного мышления. Столь могущественная, но, тем не менее, хрупкая, вера должна быть защищена. Защищена от сомнений, защищена от вопросов, она рассматривается как постоянная, не допускающая ни малейшего колебания. Ее основания, ее сущность — смерть — столь укрепилась в сознании каждого, что стала основой любого общества, и потому каждое общество должно развивать систему защиты. Догма. Упрощенное уравнение, что-то вроде — Догма отрицает мысль. Мысль — враг веры (и, вследствие этого, враг общества). Структура индивидуального мышления вызывает неодобрение. И чтобы сохранить веру незатронутой, и таким образом сохранить общество, необходимо сохранить статус кво и наделить правами хранителей веры и догмы. В этой паутине религия соприкасается с политикой, соприкасается с западной медициной, соприкасается с компаниями, выпускающими лекарства, соприкасается с масс-медиа, соприкасается с национальной безопасностью, и они укрепляют положение друг друга в паутине лжи. Те, кто находится у власти, имеют личный интерес в направлении индивидуального мышления в безопасное русло, чтобы приспособить его для производства материалов и услуг, которые приносят «выгоду» обществу, «высшему добру». Другими словами, ты жертвуешь своим временем, а твое время — твой самый ценный товар. Когда ты возвращаешься к себе, время становится бесценным. Людей отвлекают от кражи их времени и дрессируют производить и потреблять, вместо того чтобы заниматься собой и своими идеями. Политики организуют, религия направляет. Помни, ты — хозяин своего времени. Ты не сможешь контролировать это время, пока ты не начнешь заботиться о себе — о своих собственных вопросах. Знание приходит лишь в конце твоего Времени, знание приходит лишь с освобождением смерти.

«От пятилетнего ребенка до меня — только шаг, от новорожденного до пятилетнего — страшное расстояние!»

— Лев Толстой

«Дайте нам пятилетнего ребенка и мы сделаем из него истового католика»

— Орден иезуитов.

Религия вторгается в мир ребенка. Невинному ребенку, таким образом, внушается чувство вины. Ребенку, лишенному страха, прививается страх. Единственное предлагаемое спасение — через веру. Вера, как нам внушают, уничтожает смерть. Цена обмана смерти через веру, разумеется, повиновение.

Люди, которых не устраивает такое положение дел, люди, которые хотят доказательств, которые стремятся развивать систему, основанную на отсутствии вины и страха, впитывающую и использующую смерть, как позитивное и освобождающее знание, не одобряются, высмеиваются, попадают под подозрение, и зачастую их слова неверно истолковываются масс-медиа. Они, тем не менее, в каком-то смысле представляют собой угрозу общества, они проникают в самую сердцевину обмана, который контролирует нас, и поэтому, они действительно опасны. Наша работа посвящена стремлению связать личность с отпущенным ей временем. Она ободряет, она не препятствует, она представляет собой пример того, как возможно это сделать. Не стремясь провозгласить собственную важность (мы не стремимся обзавестись последователями), чтение «Rapid Eye» — это лишь знакомство с нашим личным мнением, но решение остается за вами.