Движимые вечностью

Закончив говорить о Терпении, Джалин подробно рассмотрел жизнь Эгоиста. Как и предупреждала Терпение, каждому слову, каждому намерению и поступку была дана оценка.

Эгоист увидел немало хорошего, что было сделано им во имя царя, и все-таки опечалился из-за того, сколько поступков в жизни он совершил движимый эгоистичными мотивами, желанием собственной безопасности и опасениями за репутацию. К моменту, когда обзор его жизни был завершен, он чувствовал, что обречен.

— Я заслужил наказание до конца своей жизни, ― воскликнул он. ― Я заслужил Лон. Имея в распоряжении данную мне ответственность, я потратил так много, а возвратил так мало!

Его охватила жгучая боль, а по щекам струились слезы. Войдя в этот Великий Зал таким уверенным, теперь он держался за соломинку. Все, что у него осталось, это надежда на милость. Он смиренно приготовился выслушать приговор царя о наказании ссылкой в землю Лон.

Спустя мгновение тяжелой тишины царь наконец сказал:

— Эгоист, ты мой слуга, ты верил в меня и подчинялся моему господству, несмотря на то, что так много растратил. Я люблю тебя и приглашаю быть в моем царстве до конца твоей жизни.

Эгоист остолбенел. Он поднял глаза и вновь разразился слезами, но не печали, а неописуемой радости. Его переполняла благодарность за милость и доброту великого царя. Во мгновение ока все, что он слышал о характере Джалина, вдруг стало таким понятным. Всего лишь секунду назад он чувствовал стыд и боль, о существовании которой раньше даже не подозревал. Он не заслужил ничего, кроме изгнания и наказания, ― он заслужил осуждение, его жизнь была очевидным доказательством этому. И вот теперь он слышит самые нежные и добрые слова, которые только возможно услышать, когда царь приветствует его в своем величественном городе. Какая милость! Какая любовь! Какая удивительная любовь!

Эгоист смотрел, как сгорали почти все его дела, но в ушах все еще звучали слова: «Я люблю и приветствую тебя в своем городе». Он понял, что его друг Суть сказал истину. Каждое решение царя превосходило любое ожидание.

Царь снова заговорил:

— Эгоист, тебя больше не будут так называть. Вот, я даю тебе новое имя. В моем царстве ты будешь называться Скромный. Я приготовил для тебя жилище на равнине, где ты будешь заниматься ландшафтным дизайном. Несмотря на то, что ты не станешь руководителем этого города, ты будешь помогать мне в управлении внешними пределами.

— Руководить с тобой внешними пределами? ― переспросил Эгоист.

— Все, живущие в этом городе, являются руководителями, ― отвечал Джалин. ― Мои пределы распространяются до самых краев планеты, в моем царстве есть много других городов. Жители этих городов не проходили такую тренировку в Энделе, как граждане Аффабеля, и не были на суде. Поэтому у них нет тех способностей, которые есть у жителей этого города. Несмотря на то, что ты не станешь руководителем в самом Аффабеле, ты будешь помогать мне в глобальном правлении. Твое конкретное задание в том, чтобы руководить, служить и обучать ландшафтных дизайнеров в двадцати городах континента Бенгилла.

Склонив голову, Скромный рыдал. Доброта царя была потрясающей.

Царь, подойдя к столу, что-то взял, повернулся и направился к нему. Спустившись на площадку, он сказал:

— Теперь возьми и съешь этот плод.

Скромный взял плод из руки царя и съел его. Это был самый необычайный вкус, который он когда-либо пробовал. Казалось, он принес ясность в разум и сердце. Его мысли были переполнены великой любовью и желанием служить. Пока он ел, прежняя боль и темные мысли оставили его. Он чувствовал себя освеженным, счастливым, полным надежды и веры. Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что плод был с того самого дерева жизни, о котором говорили раньше учителя. Широкая улыбка озарила лицо Скромного, а Джалин с удовольствием наблюдал за ним. Затем Джалин сказал:

— Повернись и посмотри на свою семью.

Скромный медленно обернулся. Он все еще испытывал некоторое смущение из-за того, что каждый из присутствующих видел и слышал детали всей его жизни. Когда же он повернулся лицом к аудитории, трибуны разразились аплодисментами и криками радости, заиграла музыка, и граждане царства пустились в пляс. Скромный с трудом мог поверить, что эти достойные люди проявляют к нему такую любовь и радушие. Это полностью исцелило от всех ошибок жизни в Энделе. Теперь он был совершенно чист.

Обернувшись, он увидел самую славную улыбку на лице Джалина. Затем он обратил внимание на его глаза. Они смотрели на Скромного с такой любовью и теплотой, каких он раньше никогда не встречал. Сейчас он мог слышать мысли Джалина точно так же, как Терпение и другие могли слышать его мысли: мысли удовольствия, принятия и ожидания многих лет блаженства для людей, которых он так сильно любит. Скромный упал на колени и поклонился царю. Царь поднял его на ноги и, крепко обняв, с улыбкой сказал:

— Добро пожаловать, друг.