Движущийся палец

Я вошел в контору. Женщина, стучавшая на машинке, встала и подошла ко мне. Голова у нее была вся в кудряшках, которыми она жеманно потряхивала, но выглядела она интеллигентнее, чем молодой человек в очках, заправлявший здесь, когда я был в прошлый раз.

Через пару минут до меня дошло, что я уже знаю ее. Это была мисс Джинч, бывшая сотрудница мистера Симмингтона.

Я спросил:

— Вы работали в фирме «Гелбрайт, Гелбрайт и Симмингтон», не так ли?

— Да, работала, но решила, что лучше будет уйти оттуда. Здесь очень приличное место, хотя платят и не так хорошо. Есть, однако, вещи, стоящие больше, чем деньги, правда ведь?

— Несомненно, — согласился я.

— Эти отвратительные письма! — свистящим шепотом проговорила мисс Джинч. — Я тоже получила одно из них… ну, ужасное! Обо мне и о мистере Симмингтоне… ох, какая это была мерзость! Я знаю, в чем состоит мой долг. Я отнесла его в полицию, хотя мне это было исключительно неприятно, уверяю вас!

— Разумеется.

— Но они поблагодарили меня и сказали, что я поступила совершенно правильно. Все же я решила, что, раз уж люди говорят такие вещи — а наверное подобные сплетни были, иначе откуда взялась бы эта анонимка? — нельзя давать никакого повода для подозрений, хотя между мною и мистером Симмингтоном никогда ничего не было.

Я чувствовал себя чертовски неловко.

— Конечно, конечно, само собою разумеется.

— Но ведь у людей злые языки! Господи, какие злые языки!

Я старался не смотреть на нее, но мои глаза невольно встретились с ее глазами, и я сделал неприятное открытие.

Мисс Джинч была искренне довольна.

Сегодня я уже встретил раз человека, с удовольствием глядевшего на анонимные письма. Энтузиазм инспектора Грейвса был, однако, профессиональным. Радость же мисс Джинч была какой-то сальной и неприятной.

У меня в голове, как молния, мелькнула мысль:

— А может, эти письма писала сама мисс Джинч?

* * *

Придя домой, я застал у нас миссис Калтроп. Она сидела и беседовала с Джоан. Мне она показалась побледневшей и словно бы нездоровой.

— Для меня это было страшным ударом, мистер Бертон, — сказала она. — Бедняга!

— Да, — ответил я. — Страшно подумать, что человека довели до самоубийства!

— О, вы имеете в виду миссис Симмингтон?

— А вы разве нет?

Миссис Калтроп покачала головой.

— Конечно, мне жаль ее, но до этого так или иначе дошло бы, разве не так?

— Вы убеждены в этом? — сухо спросила Джоан. Миссис Калтроп обернулась к ней.

— Да. Думаю, что да, дорогая моя. Если уж вам начинает казаться, что самоубийство может быть выходом из неприятностей, тогда не так уж существенно, что это за неприятности. Попав в первую трудную ситуацию, она сделала бы то же самое. Главное то, что она принадлежала к людям подобного сорта. А ведь я бы этого никогда о ней не подумала. Мне всегда казалось, что это эгоистичная и довольно глупая женщина, зубами и ногтями державшаяся за жизнь. Я не думала, что она так легко может впасть в панику… теперь я начинаю понимать, как мало еще знаю о людях.

— Хотелось бы знать, кого вы имели в виду под «беднягой»? — спросил я.

Она подняла на меня глаза.

— Ну, разумеется, женщину, писавшую эти письма, разумеется, ее.

— Не думаю, чтобы ее можно было считать такой уж бедняжкой, — сказал я строго. — Уж ей-то я не стал бы сочувствовать.

Миссис Калтроп наклонилась вперед и положила мне руку на колено.

— Как же вы не понимаете… не можете этого себе представить? Попробуйте хотя бы. Подумайте, каким отчаянно, невыносимо несчастным должен быть человек, который садится и начинает писать такие вещи. Каким одиноким, отрезанным от всех остальных людей! Он ведь насквозь отравлен потоком яда, текущим из него! Потому-то меня так и мучит совесть. Здесь в городке есть несчастный человек, погруженный в самую бездну отчаяния, а мы не подозреваем об этом. А я должна была бы знать! Активно тут не вмешаешься, я никогда этого не делаю. Но это чувство черного отчаяния в душе! Словно рука, охваченная гангреной, вся черная и отекшая! Если б можно было разрезать ее и дать вытечь гною, яд вышел бы и не повредил. Да, это и впрямь бедняга.

Она встала, собираясь уходить.

Особенного желания соглашаться с нею у меня не было. Я не чувствовал ни малейшей симпатии к автору анонимок, кем бы там он ни был. Тем не менее я спросил с любопытством:

— А вы, миссис Калтроп, имеете хоть малейшее понятие, кто бы это мог быть?

Она подняла на меня красивые, полные растерянности глаза.

— Да, догадываюсь. Но ведь я могу и ошибаться, правда?

Она быстро вышла, но тут же сунула снова голову в дверь и спросила:

— Мистер Бертон, скажите пожалуйста, почему вы не женаты?

Со стороны любого другого это было бы дерзостью, но по миссис Калтроп было видно, что ей эта мысль только что пришла в голову и она действительно хочет это знать.

— Предположим, — ответил я насмешливо, — что я так и не встретил ту, настоящую.

— Предположим, — возразила миссис Калтроп, — хоть это и не слишком хороший ответ, потому что множество мужчин женаты несмотря на то, что они явно не встретили ту, настоящую.

После этого она ушла уже по-настоящему.